Ребята с утра пытались пробраться к месту взрыва, но на этот раз к делу были привлечены военные, а они перекрыли не только дороги, но и берег. Теперь друзья собрались у Энн, рассматривали видео и фото, которые ей переслал Денис, и смеялись.
– Знаешь, как там здорово было, – с восторгом говорила Энн Ане. – Видишь, сейчас будет, где Валька споткнулся и плюхнулся в грязь по маковку. Вот!
И они захохотали. Аня позавидовала:
– Здорово! А я из-за собственной лени такое событие пропустила.
Когда вышли во двор и увидели, что тётя Лёля гонит коз вниз по улице, а на плече у неё вёсла, Валька спросил, не к источнику ли она поплывёт. «Чуть дальше», – мирно ответила она. И сразу согласилась взять их с собой. Почему согласилась, они поняли, когда она сунула мальчику вёсла. Хитрая тётка брала не пассажиров, а гребцов. Но они гребли с удовольствием: Валька в одиночку, а девочки вдвоём.
– Что значит молодёжь! Я никогда так быстро не доплывала, – выталкивая коз на берег, сказала тётка. – Идите, гуляйте, я пока травки немного накошу. Часа вам хватит?
– Вполне, – ответил ей Валька. – Но, если не вернёмся через час, значит, пешком ушли.
И ребята стали карабкаться на высокий берег. Обойдя неглубокий овражек, оказались перед зарослями, окружающими источник. А протиснувшись через кусты, ахнули: чаша водоёма была до краёв наполнена прозрачной водой. Было отлично видно, как на дне бурлит вода. Это били ключи.
– Какая красота, – вздохнула Энн. – Когда, интересно, вода начала возвращаться?
– А мне интересно, чья кровь пролилась, – пробормотал Валька.
– Ты от моего отца этой дури набрался? – ехидно спросила Аня.
– Поживём – увидим, дурь или не дурь.
Валька повернулся и пошёл по тропинке к Надеиной поляне. Далеко идти не пришлось. Тело лежало в зарослях татарника, за которыми начиналась поляна. Валька бы его не заметил, если бы не телефон покойника, который разразился бравурной музыкой, когда ребята повернулись на тропинку, по которой шли вчера в обход поляны. Валька бросился к телу, но резко остановился: прораб был очевидно и безнадёжно мёртв. По засохшей крови на лице ползали мухи.
– Девчонки, бежим к военным, – загораживая труп, сказал Валька.
– Ему помочь надо, – сказала Энн.
– Вот военные и помогут, – оттесняя её, пробормотал Валька.
– Он мёртвый? – спросила Аня.
Энн вскрикнула. Валька взял девочек под руки и потащил напрямую по полю. Когда они выбрались на верхнюю точку, то увидели, как несколько человек двигались им навстречу с миноискателями. Увидев детей, замахали руками: не двигаться! «Плохо дело», – вздохнул Валька и позвонил Шеметову. И завертелось: по дороге к источнику проехала полиция, до ребят добрались сапёры и вывели их к улице.
Следствие Вальке не понравилось, оно больше походило на свару. Ругались между собой полицейские с военными, спорил Иван Иванович то с военными, то с главным полицейским, высоким мужчиной с брюзгливым выражением лица. А этот полицейский ещё и на подчинённых своих орал.
Наконец ребят в присутствии Шеметова допросили и отпустили. Дома никого из них ругать не стали.
Дальнейший ход следствия остался им неизвестным. Валька пытался выведать хоть что-то у дяди Саши Огородникова, полицейского, который с его соседями дружил, но тот отсмеивался: «Меня, Валька, как знакомого главного подозреваемого, тебя то есть, от дела отстранили».
Неужели я такой же буду?
Валька вышел на крыльцо и закрыл дверь на ключ. Из-за забора его окликнула Катя:
– Валь, ты что, один?
Он махнул ей рукой, подошёл поближе и спросил:
– А кто тебе нужен?
– Мне – никто. Тут тебя барышни дожидаются.
Девочки возились с Ритой и её игрушками. Валька перелез через забор и присел на скамейку. Рита радостно крикнула «Вава!» и стала перетаскивать игрушки поближе к нему.
– Отстань от соседа, дочка, ему сегодня, небось, младший братишка руки оттянул, – сказала Катя. – Вы ведь в Новогорск ездили? Как там Сашкин сыночек, понравился?
– Да ничего, – вздохнул Валька.
– Или не понравился?
– Да видел я его уже! Мы с мамой на майские праздники к ним летали.
Катя засмеялась:
– Всё-таки не понравился?
– Нет, сейчас он получше стал. А тогда… дядя Саша его из ванной вынес, пелёнкой обтирает и воркует: «Ты посмотри, какой он беленький, хорошенький! А когда его из роддома принесли, у него глаза были косые, лицо красное». Кать, ты бы видела! У Лёшки лицо красное, взгляд бессмысленный, а глаза мало что косые, а ещё и разные! Один прищурен…