Никитка привычно ухватился за ручку ведерка с рыбой, но к скверу повернуть братья не успели. Со стороны рынка к ним спешили Аня и Энн.
– Там такие котятки! – восхищалась Энн. – Жаль, что у бабушек уже есть кошка. А в Питер я их забрать не смогу, у мамы аллергия.
– Это где коробка с надписью: «Отдам котят в добрые руки»? – уточнил Валька. – Наверное, эта тетка их все-таки раздает, потому что они меняются.
– Конечно, раздает, – подтвердила Аня. – И на корм деньги кладут, кто взять не может. Жалко же!
– А откуда у нее котята? Неужели так много кошек?
– Нет, это со всего города приносят, кому не нужны.
– Пойдем, посмотрим, – ткнулся Никита Вальке в колени.
Подъехала машина. Вышел Иван Иванович со своей новой женой, держа на руках маленькую дочь.
– Мася! – завопил Никитка, и Маша в ответ завопила что-то приветственное.
– Надо же, – сказал Иван Иванович. – В садике дерутся, а при встрече радуются.
А малыши уже держались за руки и что-то одновременно говорили. Потом Маша завизжала при виде рыбок, а Никита стал хвастаться, что его большой-большой брат этих рыбок каждый день приносит. В общем, Иван Иванович махнул рукой и сказал:
– Ребята, покараульте пять минут Машку, а? Мы только дыньку купим – и сразу назад.
Аня дернула плечом и пошла в сторону ларьков. Валька сказал:
– Конечно, идите, Иван Иванович.
Энн кивнула. Взрослые пошли в сторону рынка. От ларьков к ребятам подбежал Сережка и сказал:
– Валька, ты крючковяз спрашивал. Там один мужик продает.
– Дорого?
– Ну…
– Сейчас Иван Иванович вернется…
– Продавец уходить собрался!
– Энн, посмотришь за детьми?
– Конечно, идите.
Мальчишки двинулись к ларькам, но притормозили, услышав гогот. Это подъехал их пузатый сосед, а стоящие у пивного ларька мужики что-то схохмили по поводу прорыва канализации. Пузан налился кровью, наклонился к своему ротвейлеру и отстегнул поводок. Всё дальнейшее уложилось в несколько секунд, но Вальке показалось, что это длилось долго. Собака бросилась в сторону толпы, но проскочила ее и устремилась к малышам и Энн, стоящим над ведерком с рыбками. Что-то кричал пузан, кричали мужики. Энн схватила малышей, но двоих нести не могла, и просто присела на тротуар, обняв их. От ларьков бежали Шеметовы. Бросились назад Валька с Сережкой. Первым прибежал Валька и буквально упал между собакой и детьми. Резкая боль в локте. Что-то сверкнуло и треснуло. Подбежал Иван Иванович, схватил собаку и с размаху ударил ее о поребрик. Зачем-то взял Вальку на руки и стал своим носовым платком заматывать ему локоть. Только тут Валька увидел кровь. Рука болела невыносимо. Сережка снял футболку и сунул ее Шеметову:
– Замотайте, а то дети испугаются!
Малыши громко плакали. Рыдала Энн. Жена Шеметова почему-то лежала на газоне, и над ней бестолково хлопотала невесть откуда взявшаяся Лелька: «Иван Иванович, не волнуйтесь, это просто обморок!»
Подбежала пожилая пара.
– Ира, возьми ключи и отвези всех домой, – сказал Иван Иванович. – Нелю с Лелькой поднимите. Константин, неси ребятишек в машину.
– Сережка, принеси котенка. Ребята, с котенком будете играть? – спросил дядя Костя у малышей.
– Дай! – моментально перестала плакать Маша.
Подлетел Сережка:
– Вот котик. Дымчатый, самый красивый.
Малыши потянулись к котенку.
– Ребята, котик хочет на машине покататься. Сереж, держи его. Вот паршивец! – наверное, котенок его оцарапал.
Дядя Костя взял на руки Никитку, Сережка подхватил ведерко, удочку и котенка, подбежавшая бледная Аня, взяла Машу и все они пошли к машине, куда уже загружали бесчувственную Нелю.
Тем временем Иван Иванович, продолжая держать Валькину руку, договаривался по телефону со скорой помощью. Приехали медики очень быстро, Иван Иванович еще только дозвонился до полиции:
– Саша, санэпидстанцию вызови… и тут, кажется, самосуд намечается… да, бывает. Ну что? – это уже к медику.
– Милостив бог, только мягкие ткани повреждены. Зашить, конечно, придется, но кости и сухожилия не задеты. А что там в полиции?
– Колесо спустило.
– А машина у них, конечно, одна, – засмеялся врач. – Ладно, поехали. Антонина Ивановна, девочке укол, пожалуйста.
Медсестра обняла рыдающую Энн за плечи и повела к машине.
У входа в больницу курил пожилой врач.
– Ну, что там?
– Повреждение мягких тканей. Перестраховалась Антонина Ивановна, могла и одна мальчишку обработать.
– В нашем деле лучше перебдеть. Это все-таки ребенок… и не просто ребенок, а Елены Карловны внучок.
– Кто такая?
– А, ты ж не местный… ладно, пошли, я сам шить буду.