Пока врачи гремели инструментами, младший рассказывал:
– Шеметов полицию вызывает, говорит, тут самосуд творится, а они ему: у нас колесо спустило!
– А ты не трепись. И какой самосуд?
– Баба эта шебутная, визгливая такая, ну, что с Банной…
– Лёлька Калиберда?
– Она! Кричит: мужики, сколько можно терпеть? Пора проучить этих хрущей! Привязали к скамейке, спустили штаны и лупцуют ремнями. Он орет! А молодняк на телефоны снимает. Вечером в подробностях можно по интернету посмотреть.
– А собаку-то СЭС забрала?
– Конечно! Что же, мальцу еще и уколы терпеть?
– Неужели Иваныч голыми руками ее убил?
– Вроде да. О поребрик хребтом шмякнул. А может, что-нибудь еще у него было.
– А ты не трепись.
Когда Вальку вывели в приемный покой, Иван Иванович сидел там, утешая плачущую Энн.
– Иван Иванович, надо бы мальчика пару дней у нас подержать…
– Ну уж нет! – решительно сказал Валька. – Бабушка с ума сойдет. А ей нельзя волноваться.
– Валентин у нас мужик сильный, – поднимаясь, сказал Иван Иванович. – Двинули, ребята!
– Сейчас вас «скорая» подвезет.
– Не надо, вон Ира на моей подъехала…
– Все там у тебя в порядке, Ваня, – сказала тетя Ира. – Я Марию Васильевну привезла, «скорая» Неле укол сделала, она спит, дети с котенком играют, Аня и бабушка за ними приглядывают. Только, извини, котенка они называют Паршивцем.
– Это мой прокол, – повинился дядя Костя. – Пусть это будет компенсацией за опоздание на московский автобус.
– Ты на трехчасовой? Успеем!
– Нет, надо домой еще, за сумкой.
– Поехали! Сумку возьмем и на трассе догоним! Ребята, не против прокатиться по Новогорскому шоссе километров десять?
Шеметов посигналил, и автобус свернул к обочине. Дядя Костя исчез за дверью, а машина развернулась к городу. У пруда Шеметов свернул к кустам и затормозил.
– Вот что, ребята, надо поговорить. Валентин, ты что видел? Кто собаку убил?
– Всё я видел, Иван Иванович, – гладя левой рукой по голове вновь зарыдавшую Энн, ответил Валька. – Энн ее убила. Электрическим разрядом.
– Как ты думаешь, еще кто-то это видел?
– Если только Сережка…
– Анечка, это ведь у тебя впервые?
Энн, продолжая рыдать, кивнула.
– Ты ведь понимаешь, что лучше, если об этом никто не узнает? Как твои бабушки отреагируют на это?
– Они… расстроятся…
– Ты знаешь, что твоя мама может делать необыкновенные вещи? Кстати, она всё ещё в Америке? Плохо. Кто еще из твоих родственников может делать что-то необычное и согласится тебе помочь?
– Сашенька…
– Это кто? Сестра? Где она сейчас? Давай ее телефон. Валька, звони Сережке, спроси, что он видел, и заболтай его!
Пока Иван Иванович разговаривал с сестрой Энн, Валька дозвонился до Сережки:
– Иван Иванович, он видел разряд. Извините, мы о деталях с вами не договорились, поэтому я намекнул, что у вас был электрошокер, и что он у вас не зарегистрирован. Сережка обещал молчать.
– Ну, правильно. Анечка, сестренка твоя обещала приехать так быстро, как только сможет.
На Банной Шеметов осторожно взял заснувшую в машине Энн и занес ее в дом. Бабушкам он сказал, что их внучка очень испугалась собаки и Валькиной крови, и лучше ее не будить, а то истерика возобновится.
– Ну что, Валентин, едем за Никитой, а потом твоей бабушке сдаваться!
Вечером Валька писал левой рукой: «Какой страшный день! Собака могла загрызть Никитку и Машу! А Ивана Ивановича больше испугало, как бы кто не узнал, что Энн обладает необыкновенной силой. Я удивился сначала, а теперь подумал и решил, что он прав. Она ведь всех нас спасла. Если бы у меня появились какие-нибудь волшебные способности, жить стало бы тяжело. Все бы подозревали, боялись, завидовали, просили сделать что-нибудь, о чем я бы потом жалел. А для маленькой Энн это было бы невыносимо. Она даже убийство собаки перенесла как своё преступление, хотя собака была зверь, как и ее хозяин. Не такая уж умная Аня, которая мечтает о Кольце Всевластия. За чудеса отвечать придется».
Сашенька
Утром первым делом Валька позвонил Боевым. Энн радостно сообщила, что приехала сестра Сашенька: «Я утром проснулась – а она уже здесь. На самолете в Новогорск прилетела, а там ее Иван Иванович встретил». Валька с удивлением подумал о Шеметове, который, имея в доме напуганных жену и дочь, всё же занялся проблемами посторонней девочки. Энн спросила, как Валька себя чувствует; Валька сказал, что, к сожалению, поднялась температура, и бабушка прописала ему постельный режим. Постельный – не постельный, но дальше двора он обещал ей не ходить. Энн сказала, что после завтрака они с Сашей зайдут к Шпильманам, сестра хочет с Валькой познакомиться.