Пока он об этом думал, за окном замелькали новые кварталы областного центра. Валька очнулся, и обнаружил, что Энн, глядя на него с сочувствием, сжимает его руку. Он снял кольцо и сказал:
– На, отдай маме. Дед Мороз – это для Никитки.
– А демон? – улыбнулась тетя Наташа.
– У демона тоже Никиткины глаза.
– Хватит издеваться! Какие вспомнила, такие нарисовала, – обиделась Энн.
Сосед Боевых дядя Толя, который их вез на своей машине, вздохнул:
– О господи! Дети уже демона рисуют…
– Я больше не буду, – испугалась Энн.
– Будешь, – покачал головой Валька.
Прощание на вокзале получилось какое-то скованное. То ли присутствие взрослых, то ли просто неумение выразить свое настроение, но на прощание Валька смог только выдавить: «Ты хоть звони иногда…» и получил в ответ: «И ты…»
Дома он обнаружил посреди зала две дорожных сумки, из которых Никитка выкидывал свои игрушки: «Баба, где масына?»
– Это еще что?
– Юра с Мариной в Турцию уехали, им путевка горящая подвернулась…
– И ты об этом не знала?
– Вот, завезли Никиту и на 88-й поехали…
Валька увидел, что бабушка не обманывает, и ударил по дивану, на который свалился, когда понял, что случилось:
– Я позавчера Никитку домой отводил и видел, что тетя Марина вещи собирает! А она сказала, что просто разбирается! Вот гадина!
– Валентин!
– Бабушка, если бы они заранее сказали, я бы попросил их малого в деревню отвезти! Ты же болеешь!
– Им Маринину мать неудобно просить. А меня можно и не спрашивать…
Валька впервые видел, что бабушка не рада внуку и огорчена тем, что сын не считается с ее состоянием. Вздохнул, взял сумки и потащил к себе в комнату: «Со мной будешь жить! А когда мама приедет, она вас всех разорвет на клочки и тряпочки!»
Мама по-прежнему не звонила. С утра Валька отводил брата в садик и мог быть свободен до вечера. Но друзья разъехались, и он скучал. Оставалась только рыбалка.
Наступила суббота. Валька никуда не собирался уходить, понимая, что бабушке с Никитой будет тяжело. Но внезапно во двор вошел очкарик Санёк. Он мялся, ничего определенного не говорил. В конце концов Валька сказал: «Пошли, провожу», и они вышли за ворота.
– Есть ориентиры, – сказал Санёк. – Мы двоих нашли, которые тот провал помнят, и еще бабу, у нее мать на проходной работала, а она ей в детстве обед носила.
– И что?
– Давай поищем!
– Санёк, не держи меня за простака. Вы провал искали, но не нашли? Теперь вам моя помощь потребовалась?
– Ладно, не обижайся. Если бы нашли, мы бы тебе сказали.
– Я с вашей компанией дела иметь не хочу. Ты знаешь, что ваши девчонки на нас напали, когда вы ушли?
– Да не наши они! Так… приблудные. Раньше с Митрохинской компанией водились, потом раздружились. А теперь они вообще чокнулись. Демона увидели, мыслимое дело?
– Да ты что?
– Да, говорят, из земли дым пошел, превратился в облако с горящими глазами и хотел их в трещину под землю утянуть.
– Накурились, наверное.
Помолчали. Из калитки выглянула бабушка:
– Валя, мы с Никитой к Таисии Андреевне сходим. Так что ты можешь до обеда погулять.
Валька вздохнул с облегчением. Поискать подземный ход ему хотелось, но оставить бабушку одну не позволяла совесть.
Когда Санёк и Валька подошли к кладбищенским воротам, вся компания была в сборе. Тех троих не было, как Санёк и обещал. Впрочем, чуть позже из разговоров он понял, что сначала девчонки искали провал вместе с ними, но потом им надоело, и они сами ушли.
Когда пришли на место, Валька спросил:
– Есть какие-нибудь ориентиры?
– Дерево, – ответил Санёк. – Тополь рос за оградой завода. Два деда рассказывали, что за вином бегали в рабочее время, и по стволу на забор залезали.
Валька достал из кармана ксерокопию плана завода, сделанную из книги «Утятин в восьмой пятилетке» и сказал:
– Поставь точку.
Рванувшись к бумаге, мальчишки чуть ее не разорвали. Потом Санек отогнал всех и поставил жирную точку.
– Нужен еще один ориентир.
– Нету. Давай просто прикинем, где была проходная.
– А то вы не прикидывали! Рассказывайте, что еще узнали!
Один парень вытащил из-за пояса помятую тетрадку:
– Текст бестолковый, это я слово в слово теткин рассказ переписывал. Ну, та тетка, что девчонкой на проходную к матери бегала.