– Тебе его жалко?
– Да. Он неполноценный. Голова варит, а душа тормозит.
– Взрослеешь, Валёк, – тетя Люся, потрепала его по волосам. – Кстати, тебе постричься пора…
Дядя Саша засмеялся:
– Ты, Люся, как Ленка. Она, о чем бы ни вела разговор, а кончит поучением: надо мыться, надо бриться, не пей, не ругайся.
– Мы, Сашка, умные женщины, поэтому ведем умные и полезные разговоры. А ну-ка, прибавьте ходу, у нас же гости сегодня!
Утром Валька повел Никиту в садик, а Люсипа отправилась к бабушке. Вернувшись, сказала:
– Я с Егоркой на речку. А ты на хозяйстве остаёшься: посуду помыть, дяде Саше с ремонтом помочь, то-сё. Если ему не нужен, приходи, мы у мостков будем.
Только он взял удочку, как в ворота вошел загорелый Сережка. Это надо же, две недели пролетели! После минутной неловкости (отвыкли всё же!) они заговорили чуть ли не одновременно, спеша поделиться последними новостями. Сережка вручил ему большую раковину: «Я и девчонкам такие же привез!». «Нет девчонок, Аня еще не приехала, Энн уже уехала. И Саша…». Сережка приуныл. Когда Валька сказал, что бабушка в больнице, у него вытянулось лицо: «Ой, бедная Елена Карловна. Валька, как же ты? Может, у нас пока поживешь?» В общем, Сережка вел себя правильно. Он сочувствовал Вальке, но не осуждал взрослых за то, что скрыли от него исчезновение мамы («Я бы ревел, если бы с моей мамой такое, и помочь ничем никому не мог, а ты всем помогал»), завидовал Вальке, что он участвовал в серьезных поисках («А я, как дурак, в Турции»), возмущался ребятами («Знаю я эту банду, девчонки из нашей школы, а пацаны из гимназии»). Пока Валька рассказывал, вернулась Люсипа с Егоркой. Люсипа вынесла им вчерашние пироги, а Егорка немножко послушал их разговоры (Валька рассказывал, как они ночью к Елене Игнатьевне шли) и принес из прихожей кроссовку. Ребята захохотали:
– Молодец, Егорка, понял главное!
– А что главное, мальчики? – тихо спросила Люсипа.
– Я думаю… я думаю, что надо бабушке раковину подарить! – ляпнул Сережка.
Это Валька подумал – «ляпнул». А потом даже покраснел, подумав, что сам дурак:
– Вот это правильно! И еще пирог ей отнеси, скажи, это в благодарность за помощь с Никиткиного дня рождения.
Когда Сережка убежал, Валька пригорюнился.
– О чем задумался? – потрепала его по голове тетя Люся.
– О дружбе, – ответил Валька. – Бабушка с Еленой Игнатьевной всю жизнь дружат. И бабушка Сережкина с ними в школе училась. Они каждая нам помогли. Ты с мамой с первого курса подружилась и приехала помогать нам с бабушкой, хоть у тебя Егорка совсем маленький. А у меня друзей настоящих нет. В старом дворе были, а когда переехали, они стали не друзьями. Один раз пришел во двор, другой – всем не до меня. Может, я не такой, может, со мной дружить нельзя?
– А этот Сережка?
– Мы с ним знакомы всего ничего. Сначала поругались, через день подрались, потом вместе стали ходить компанией. Может, мы подружимся, он хороший малый. Вот услышал, что бабушка в больнице, и посочувствовал, у них пожить предложил. Но я же уеду. Какая дружба, если не видеться? Я бы еще с девочками дружил, но когда мы теперь встретимся?
– А в школе у тебя друзей нет?
– Я в этой школе год учусь. Чужой я им.
Валька вспомнил, как Коптева пригласила его в кино, и он как дурак торчал у входа с билетами, а пол класса ржали над ним, устроившись у окна в кафешке, и совсем расстроился. Да нужна ему эта Коптева! Он просто хотел хоть с кем-нибудь подружиться!
– Валь, у тебя вся жизнь впереди. Будут у тебя друзья. Дружба – она годами проверяется. Но как-то ты к ней прагматично подходишь: если друг – значит помочь должен.
– Да не должен! Не все же могут! Но вот Игорь сказал: «Это закон природы, все бабушки должны умереть». А Сережка сказал: «Бедная Елена Карловна». Если друг, то он сочувствует!
– Ну вот, сам разобрался. Дружить можно только с добрыми людьми. Но и самому быть добрым, а то с тобой никто дружить не захочет.
Назавтра произошло самое радостное событие: мама приехала! Люсипа с Валькой утром из больницы зашли на рынок. Калитку открыли – а на крыльце мама с дядей Сашей сидят в обнимку, и мама плачет. Валька сумки бросил – и к маме: «Мама, ты что?» А мама говорит: «Нога болит, Валька». Ну что ж, иногда можно поплакать. Особенно если есть кому пожалеть…
А вечером дядя Юра позвонил. Дядя Саша засмеялся:
– Валь, с кем ты так сурово? «Да – привет – да – ладно».
– С дядей Юрой.
– Он приехал? О чем вы говорили?
– Он спросил: Никитка в садике? Сказал, сам его заберет.