Шагаю в сторону портала, только теперь заметив, что все на нас смотрят. И брат. И Тайрэн. И оба короля… Сжимаю зубы от досады… И в тот же миг чувствую, как сковывают меня по рукам и ногам воздушные плети, мгновенно обездвиживая. А Корим дёргает назад к себе.
– Я ходил утром в гарем, чтобы сказать наложницам о их новом хозяине. Я отдал их другому мужчине ради тебя, – рычит он мне на ухо, а потом, даже не дав прийти в себя и не слушая моего возмущённого шипения, взваливает на плечо и уносит прочь из зала.
Первые секунды сказанное им просто не доходит до моего затуманенного гневом сознания. А потом… я ошарашенно замираю, кулем повиснув у него на плече.
Он… что сделал? Отдал наложниц… своих наложниц… другому? Ради меня? Я не ослышалась?
Это настолько ошеломляет, что я полностью теряюсь. И упускаю момент, когда могу ещё хоть как-то повлиять на ситуацию.
– Отпустите меня, ваше диктаторское высочество! – требую сипло уже за порогом.
Дёргаюсь бессильно в магических путах, скорее для того, чтобы совесть свою успокоить, чем реально для того, чтобы вырваться. Раньше надо было вырываться. А так… мои действия там в зале больше напоминали трепыхания глупой курицы, чем полноценные попытки уйти от разговора с этим наглым тираном.
Вон даже Кор с Рэном мне на помощь не попытались прийти. Брат, судя по всему, внял моей просьбе. И посчитал наш с Коримом спор частью тех самых выяснений отношений, в которые я потребовала не вмешиваться. И это хорошо. Тут самой бы разобраться.
– Тебе, как моей невесте, давно пора уже прекращать мне выкать, – уведомляет его высочество, невозмутимо шагая коридором.
Что самое занятное, никто из встреченных придворных даже не оглядывается на нас. Тут явно не обошлось без иллюзий и отвода глаз.
– Я ещё не давала своего согласия быть вашей невестой, – возражаю упрямо, пытаясь выровняться у него на плече. На живот же давит. Не самое приятное ощущение, как не напрягай мышцы.
– Ты озвучила условие, на котором согласишься стать мне женой. Я это условие выполнил. Сделка состоялась, Мэл.
Нет, он явно издевается. Или забавляется. Не может же он всерьёз думать, что этого достаточно?.. Или может?
– Сделка? – фыркаю зло. – Вы уверены, что вам именно жена нужна? Больше похоже на приобретение породистой кобылы на разведение.
– Ты сейчас очень сильно напрашиваешься, кошечка, – мою задницу обжигает увесистый шлепок, заставив поперхнуться воздухом. – Уверена, что хочешь продолжать в том же духе?
Ответить ему что-либо я не успеваю. Пройдя несколько метров, Корим сворачивает налево в небольшой неприметный коридорчик, и за нами захлопывается дверь, отсекая от многолюдной части дворца. Извернувшись, вижу всего лишь одну дверь. В другом конце коридора, тускло освещённого несколькими магическими светильниками.
– Куда вы меня тащите? – взяв передышку, расслабляюсь на жёстком плече, копя силы на более решительные действия.
Не знаю ещё какие именно. Он снова полностью выбил меня из колеи и перевернул всё с ног на голову.
Вырываться уже не очень-то и хочется. И гнев, что весь день пылал во мне, хоть как-то заглушая выжигающую дотла боль, теперь постепенно стихает, оставляя после себя опустошённость и растерянность.
– Домой, Мэл. Куда же ещё, – хмыкает принц. – Буду учить тебя доверию и послушанию. А ещё умению слышать своего мужчину.
– А меня слышать мой мужчина собирается? – шиплю возмущённо.
– Рад, что ты наконец-то признала меня своим мужчиной вслух. И я всегда тебя слышу, Мэл, – становится предельно серьёзным Корим. – Пока что не могу утверждать, что всегда понимаю, или принимаю то, что ты говоришь. Но однозначно слышу. Когда я беру на себя ответственность за женщину, я тем самым принимаю на себя обязанность знать её нужды и потребности. И удовлетворять их. А это невозможно, если быть невнимательным к тому, что и как мне говорит моя женщина.
– И поэтому ты связал меня и насильно унёс от портала, которым я хотела вернуться к себе домой? – фыркаю саркастично, даже не заметив сразу, что всё-таки перешла на «ты».
– Да. Именно поэтому. Человеческие желания не всегда совпадают с реальными потребностями. Особенно у женщин. Особенно, если они руководствуются обидой, а не здравым смыслом, – слышу я возмутительный в своей поучительности ответ.