Наверное, многие девушки бы оскорбились, если бы любимый после признания в любви, начал вещать про то, какую практическую пользу собирается извлечь из своей избранницы. А меня это странным образом наоборот успокаивает. Чувства чувствами, но мы ведь не восторженные подростки, которые ждут, что всё как-то само сложится. И чётко обрисованные перспективы почти равного брака всё-таки вселяют в меня гораздо больше уверенности в долговечности совместного счастья, чем страстные признания.
А ещё я со щемящим чувством внутри наконец осознаю, что не стал бы он меня слушать и над этим всем думать, если бы я не была действительно важна для него.
– Ну а в том, что касается лица… для тебя это, действительно, так важно не прятать его? – прищуривается Корим.
Ну вот… важна-то важна. А спрятать от остальных всё равно надо. Босвариец, что б ему.
– А ты сам пробовал носить тряпку на лице? – прищуриваюсь в ответ.
Он моргает удивлённо. И внезапно начинает смеяться, прижимая меня к себе ближе.
– Ну, если учитывать куфию, то пробовал. И признаю, что постоянно ходить с платком на лице мне бы, действительно, не хотелось.
– Ну вот. И мне не хочется, – выразительно смотрю на мужчину.
– Иногда придётся, – хмыкает Корим.
– Иногда могу, – сознательно сдаю немного позиции здесь, чтобы иметь возможность настоять в чём-то более важном.
– Договорились. И платья… Я хотел бы видеть тебя в платьях, любовь моя. Хотя в одежде сэйнарского боевика ты неотразима, конечно, как и в босварийской жупархе. Но мужская одежда ведь не определяют твою сущность. А приучить босварийцев к мысли о королеве боевому магу будет гораздо проще, если будущая королева всё же уважит часть традиций своей новой родины и будет носить женскую одежду.
Угу. В ход пошла дипломатия, торги и комплименты. Тонкая, но манипуляция. С такими доводами и не поспоришь. Сама понимаю, что на уступки мне придётся идти, если я хочу этого мужчину. Но делать это не так уж и сложно, когда и мне навстречу идут.
– Ладно, согласна. Но оставляю за собой право заказать себе такие платья, в которых я и традиции ваши уважу, и не буду чувствовать себя стреноженной кобылой, – вскидываю подбородок.
– Разумно, – снова кивает Корим. – Не возражаю. Хочешь сейчас обсудить что-то ещё?
А что ещё? Я даже теряюсь. У меня было столько вопросов и сомнений. Столько непреододимых, как мне казалось, препятствий между нами. Но он умудрился их все разрушить в два счёта. И самое важное между нами уже сказано. Остальное может и подождать, наверное.
– Сейчас, пожалуй ничего, – качаю головой.
– Хорошо. Тогда я хочу наконец услышать твой правильный ответ. Ты станешь моей женой, Камэли? Или мне тебя ещё поуговаривать?
– А уговаривать ты собираешься очень жёстко? – щурюсь, лукаво смотря на него.
– Очень, – многозначительно тянет Корим. – В моих планах было раздеть тебя догола и связать. А потом хорошенько выпороть за то, что бегала от меня и выдумывала глупости, после чего отлюбить всеми возможными способами. Пока ты голос не сорвёшь, на все лады повторяя нужное мне «Да».
– Ужас какой, – демонстративно передёргиваю плечами. Смотрю на него невинно из-под ресниц. – Даже не знаю, как мне теперь быть. Кажется, я ещё немножко сомневаюсь.
Глава 24
Проскользнув в тренировочный зал, я осторожно закрываю за собой дверь, предварительно убедившись, что в коридоре по-прежнему пусто и никто меня не видел. И как только замок щёлкает, с облегчением приваливаюсь к двери, улыбаясь безумной шальной улыбкой.
Пальцы привычно пробегаются по доведённым до совершенства маскировочным щитам. Они не только прячут меня от посторонних глаз, но и магические поисковики сбивают с толку. Моя личная разработка, не раз опробованная в деле.