– Что здесь происходит? – рявкает позади, кажется, Азим.
Подмога прибыла.
Чуть повернув голову, я краем глаза замечаю и грозного, как туча, Корима, спешащего мне на помощь.
– Я пытался задержать шпионку, ваше высочество, – сплюнув кровь с разбитой губы, мгновенно находится Иего. Выравнивается, высокомерно задирая голову. – Она меня атаковала в ответ. Требую арестовать эту особу. В Арганде она числится преступницей.
Ну да, ну да. Только хрен кто-то докажет, что леди Камэли Сатори и таинственная вдова данна Аморет, по слухам соблазнившая самого дана Иего Вэлеско министра внешней политики Арганды и приближённого советника короля Гельмута, одна и та же особа.
– Дан Иего Вэлеско, вы напали на мою невесту, – угрожающе рычит Корим, заслоняя меня собой. Непривычно, но… пожалуй, приятно: – Только ваш статус посла спасает вас сейчас от немедленной казни. Я бросаю вам вызов. По законам Босварии, в которой мы сейчас находимся, права отказаться вы не имеете.
– Невесту? – потрясённо бормочет Иего, заметно побледнев. Смотрит на Корима, на застывшего рядом Азима и примчавшихся в сад яншаров, ведёт отрицательно головой. – Но… это невозможно. Она же…
– Клинки или магия? – грубо перебивает его мой очень суровый жених.
– Магия, – перекашивает аргандийца. Кто бы сомневался.
Только и, как маг, он моему любимому в подмётки не годится. Разве что коварством и подлостью может нагадить.
– Оцепить круг, – гаркает Азим яншарам. – Вывести задержанного.
– Вы хотите утроить поединок прямо сейчас? Это против международного права… вы не можете, – ярится Иего, которого под руки пытаются уволочь из альтанки суровые босварийские вояки. – Я посол Арганды, я имею право связаться со своим королём и сообщить…
– О своих правах, дан Иего, вам стоило подумать до того, как вы напали на мою невесту на территории королевского дворца. Полностью поправ наши законы, вы лишили себя прав, – холодно чеканит Корим. – Готовьтесь к бою.
Азим, пронаблюдав, как аргандица уводят, бросает на нас пристальный мрачный взгляд, особое внимание уделив мне, и лишь затем выходит следом.
А я, шагнув к любимому, прижимаюсь к нему со спины, поднимаюсь на носочки и тихо предупреждаю на ухо.
– Будь осторожен. Он тёмный и не имеет понятий о чести.
– Не волнуйся, кошечка. Раздавлю, как клопа, – мрачно усмехается Корим, разворачиваясь и обнимая меня в ответ.
– Может, чуточку не на смерть? – поднимает во мне голову расчётливость. – Он явно принадлежит к культу Навия. Допросить бы. А потом уже пусть подыхает.
Дёрнув уголком губ, мой мужчина понятливо кивает.
– Ты не пострадала? – с беспокойством вглядывается он в мои глаза.
– Нет, на этот раз я была готова дать ему достойный отпор. Он меня даже не зацепил.
– Так это с Иего у тебя давние счёты? – прищуривается любимый.
– Да.
– Расскажешь?
– Нечего особо. Мне нужны были кое-какие сведения о планах Гельмута, известные этому отморозку. Сведения я раздобыла, нужные документы скопировала, но попалась, не успев вовремя скрыться. Не почуяла спрятанные в его кабинете тёмные охранки. Теперь понимаю, что они скорее всего были сделаны с использованием магии крови. Слишком уж хорошо замаскированы. Альтанку, кстати, тоже проверьте. Наверняка найдёте начерченные кровью руны. Он действовал слишком поспешно, не мог полностью спрятать.
– Не заговаривай мне зубы, любимая. Он тебя схватил в Арганде? – сжимает мои плечи Корим.
– Да. Держал у себя в подвале и пытался выпытать, на кого я работаю. Но Кор меня вытащил.
– Я чувствую, что ты мне сильно не договариваешь, кошечка, – рычит мрачно.
Вот ведь дотошный. А может, я не хочу это вспоминать?
– Да, не договариваю. Потому что не хочу и не могу вдаваться в подробности. Ничего непоправимого не случилось. Нанести мне серьёзный вред он не успел. Изнасиловать не смог. Я в полном порядке. И буду чувствовать себя ещё лучше, когда ты сломаешь эту мразь и после поединка позволишь мне выбить из него всё, что возможно, про культ Навия в Арганде. Не нужен нам под боком оплот тёмных магов.
Про изнасиловать я, наверное, зря. Глаза Корима вспыхивают такой тёмной яростью, что на миг мне кажется, не видать мне допросов Иего.
– Да, ты права. Смерть на поединке будет для него слишком большой честью, – выражение любимого лица становится просто убийственным. – Но допрашивать я его буду сам.