— А щёчки не треснут? — спросил я — а то смотри, можно за тебя попросить, и определят в камеру, и будешь там императором местных крыс. Фокусы им будешь показывать, песенки петь…
Медленно опадающая пыль уже не скрывала меня от взора, а маг, спокойно убедившись, что помимо меня тут некого нет, вошел в помещение один.
— Так, голубчик, а ты кто таков, и где император? — спросил меня маг, подходя ближе.
Черные глаза на круглом, но очень бледном лице, неплохо сочетались с его короткими черными волосами, а бледно-синий балахон, с множеством сумочек и кармашков, отлично сочетался с его круглыми очками. Этот странный мужичек смотрел на меня как на пустое место, всем своим видом показывая свое превосходство, однако он слишком сильно походил на престарелого ботаника, ну тех, которые в школе на первой парте сидели, а в институте не давали списать, аргументируя свой отказ нежеланием способствовать отчислению в дальнейшем, из-за не хватки знаний.
— А вы, батенька, кто будите? Не местный лекарь ведь.
Бровь мага презрительно изогнулась, и он прошел мимо меня.
— Не вашего ума дело, иностранец. Лучше скажите, куда делся император.
— А вот это уже не ВАШЕГО ума дело.
Маг развернулся на пятках и посмотрел на меня изумленным взглядом. Театрально положил тыльную сторону ладони себе на лоб и громко проговорил заранее заученный текст: — О, всевышний, что за дураки вокруг? Дай мне лишних пять минут, я уберу тут смрад…
— Э-э-э, мужик, тут зрителей нет, тебе не поверят. У меня тут вопрос возник, театральный гений, ты на него ответь, и разбежимся, хорошо?
Не признанный гений театра видимо не понял моего порыва решить все мирным способом, и пульнул в меня не слабый фаерболл, от которого пришлось очень быстро менять позицию.
— Детям спички не игрушка! Отвечай, страшный сон пожарника, ты меня из другого мира вытащил, или мне можно не церемонится с тобой?
Маг посерьезнел и опустил руки. Теперь он не выражал агрессии, но видимо был насторожен.
— А ты откуда?
— Это не важно, но точно не с этого мира.
— Когда тут появился?
— Недавно, на той недели…
— Не я… но некромант может быть замешан. Я отметил на твой вопрос?
Мне вот на всяких психопатов прямо везет. Один меня чуть на колбаски не настрогал, другой вот трупами заваливает. Класс… В этот раз надо сразу в рога бить, а то ещё пакость какую применит…
Не успел я сделать и шага, как мои ожидания оправдались. Этот театральный недоделок пустил заклинание «Оковы», от чего я примерз к земле. Я мог их снять сразу, как и те, что наложил начальник стражи, так сказать опыт имелся, но хотелось понять, почему не смертельное заклинание.
Маг подошел на расстояние двух шагов, окинул меня взглядом и задумчиво посмотрел на прожженные дыры моей одежды. Потом осмотрел комнату и нашел сгусток жижи, оставшийся от того монстра — пудинга.
— Тут был Пои-пои. Где он?
— Ты про того пудинга? Так съели… Он, правда, не вкусный был.
— Говори, блаженный, или ты решил, мня разозлить?
— Дядя, вы нервы поберегите, а то ваши вздутые вены на лбу вот-вот лопнут. Убили мы его, а вам какое до этого дело?
Вытащив кривой кинжал, маг сделал быстрый выпад в мою сторону, целясь мне в грудь.
От ударившего в голову адреналина, казалось, что все происходит не со мной и в замедленной съемке. Я успел разглядеть кривое лезвие ритуального ножа, покрытого рунами и ржавчиной, кривые пальцы мага, лицо, искаженное в гримасе ненависти и призрения.
Увернуться, с кандалами на ногах, я не смогу. Потому я быстро разрушил их связь и присел, пропуская нож над своей головой. Нож пронесся в паре сантиметров, а маг, уже по инерции, полетел вслед, приблизившись ко мне на расстояние меньше, чем длина руки.
Кулаком, всадив магу в солнечное сплетение, я отбросил его наземь. Явно неготовый к такому повороту событий и смене ролей, лицо мага скривилось, выражая глубочайшую досаду.
/А всё, нефиг было бросаться в воду, не зная броду… В следующий раз, если он доживет конечно, он будет внимательнее выбирать себе врагов.
***
— И как там он? Ещё не помер?
— Нет, он справляется.
— Привык, или смирился?
— Скорее принял как данность.
— Ты обещал связаться с ним. Тебе оно надо?
— Придется. Нужно его попросить напрямую.
— А почему он всё ещё ищет способ найти дорогу домой? Разве он не понял все сам?
— Люди… они такие… они полностью состоят из противоречий. Ему хочется здесь остаться, но привычка зовет назад. А кто-то хочет к семье, но хочется завести и здесь. Глупые люди, но они лучше нас.
— И чем-же?
— У них есть выбор, а у нас план.
У кого-то похмелье, а кому-то мир спасать
Столица встречала рассвет. В этот раз, на улицах императорского дворца не было прибрано. Всюду было видно разбитые палатки, сломанные колонны, вытоптанные клумбы с цветами, некогда радовавших взоры дам. Большая часть зданий и сооружений было вымазано в зеленой крови демонов, кровь павших воинов чаще встречалась на каменных дорожках, на некогда зеленой траве и в самом замке. Погибло много солдат, но больше всего жертв — среди мирного населения. Сухая статистика одного из командиров ратуши, заставляла бледнеть. Более двух тысяч, среди мирного населения, было убито нежитью и демонами, и пятьсот воинов, защищавших дворец. Все войска были в деревне Ликтор, а те пятьсот, что погибли, были не самыми опытными воинами, но им удалось сдержать силы мага и дали немного времени для мирного населения, которое не пожелало сдаваться или убегать. Мирные жители, среди которых были как пьяницы и оборванцы, так и мастера искусств и рабочие. Все взяли в руки оружие, все стояли плечом к плечу, защищая свои семьи и народ, но они не знали, что маг уже был в замке.
На центральной площади, в память об погибших, спустили флаги империи. Женщины и дети оплакивали своих мужей и братьев. Ранее яркая и торжественная площадь превратилась в руины, на которых были разложены тела погибших. Вдоль тел ходили священники, проводя ритуал отпущения грехов и провожая в последний путь, а женщины рыдали, находя тела своих близких.
Вой ревущих женщин разносился по всей столице, построенной вокруг императорского замка. Стража, прибывшая из деревни Ликтор, сразу заняла свои позиции, помогая гражданам привести в порядок город. Многие офицеры, которые должны были отдыхать, продолжили службу, проводя инспекцию по численности населения и ущербам, нанесенным магом и его нежитью. Огромное количество гневных писем доставили императору, от жителей города. Все просили выдать мага на суд народный.
Император сидел в своем кресле. Его измученное лицо смотрелось совсем мертвецким. На столе лежали отчеты по безопасности города, соседних графств и деревень. Несколько отчетов по потерям, с разбивкой на сословия и чины, и даже отчет о состоянии построек города и дворца. Вся эта информация была настолько объемной и негативной, что голова кружилась, а от бессилия слезы сами наворачивались на глаза. Последней каплей стало девять мешков гневных писем от народа.
— Глашатого сюда. Приказ буду издавать о маге.
Устало махнув рукой в сторону двери, император распорядился оставить его одного. Глашатый прибыл очень быстро. Его рубаха была вся в крови, а руки в саже.
— Повелитель. Вызывали? — кротко поклонился глашатый, прикрывая рану на боку.
— Вижу, что ранен. Не беспокойся, мы ненадолго — император взял магический переговорник и вызвал клирика.
Указ императора звучал лаконично, строго и правильно. Его озвучил уже подлеченный глашатый, с трибуны главной площади.
/Народ! Молю Вас оставаться холоднокровными и чтить законы нашей империи. Согласно одному из наших законов, мага Авелла Атта, а ныне заключенного под стражу, будут казнить изгнанием в чертоги небытия.
Как человек, я хочу самой суровой участи для него, а смерть будет для него легким путем. Посему прошу, внемлите моему указу и ждите. Завтра днем его казнят, также, чтобы хоть как-то облегчить жизни тех, кто потерял семьи и кормильцев, все жители империи будут освобождены от налогов и сборов на ближайшие сто лет. Те, кто потерял кров, должны прибыть к начальнику стажи, несовершеннолетним просьба самостоятельно подойти к воротам храма, а стража обязана сопровождать и приводить тех, кто не в состоянии это сделать.