— Вы что-то говорили про вопросы и ответы… можно ответить на мои вопросы?
Мужчина подался вперед, выпучив глаза.
— Что, я опять что-то ляпнул не то? — спросил я, не понимая реакции.
— Нет. Впервые я не знал, что ты скажешь. Обычно я знаю, какие вопросы мне зададут и даже реакцию на ответ, но ты не предсказуем.
— Не знаю. Если это комплимент, то спасибо, а если укор, то ты сам виноват…
— Задавай, смертный. Мне интересно.
— Так… вы пара?
— Да.
— Кто ваши дети?
— Нижний и верхний мир. По-вашему — это демоны и ангелы.
— А разве не родители должны их пороть и воспитывать?
— Мы не можем вмешаться. Все погибнут.
— Другими словами: вы просите меня наказать демонов и ангелов, поубивав часть из них?
— Не обязательно. Я вижу только два сценария с твоим участием. Первый — ты миром решаешь их конфликт. Второе — ты начинаешь с ними войну.
— Что-то выбор не большой.
— Увы. Но я не могу знать, учитывая твою уникальность, что произойдет.
— Ты можешь просто перебить десяток-другой, наших детей, но не думаю, что они будут рады этому, собственно как и мы — продолжила девушка.
— Тогда скажите, как решить все миром, и я пойду.
— Нельзя. Я могу только указать путь, но решение должен найти ты сам.
/Блин. Не линейное прохождение квестов у меня всегда заканчивалось плохо.
— А я смогу вернуться?
— Нет. Ты погиб в своем мире. Тебя использовали для своих целей. После того, как ты выполнил бы свою задачу, тот, кого вы называли Рог, распорядился бы убить тебя. Мы вытащили тебя из того мира, по разрешению твоего бога.
— А Малик? У него ведь там семья.
— Да, он любит свою семью, но он влюблен и здесь. Он заведет новую семью. Мы видим. Мы знаем.
— А тогда почему тут как в игре? Почему меню и всякие штуки из игры?
— Это из вашего мира. Мы решили, что так вам будет удобнее привыкнуть. В вашем мире нет магии, вы можете потерять рассудок. Мы уже приводили в наш мир людей из вашего, но они все сходили с ума.
— И что, это навсегда? Я про меню и игровую стилистику вообще?
— Нет. Со временем все исчезнет. Уже пропадает.
— Тогда вопрос… как вы допустили, что ваши дети стали воевать друг с другом?
Супруги посмотрели друг на друга. В их глазах читалась любовь друг к другу, но не такая как между людьми, а намного сильнее. Казалось, что те обоготворяют друг друга, хоть и являются богами сами.
— Это характеры. Я богиня демонов, а мой супруг бог ангелов. Мы два бога, полюбивших друг друга. Этот мир — это плод нашей любви.
— То есть вы своих детей любите, а люди кто для вас?
— Люди, как и ангелы, и демоны — это наши дети. Люди — нейтральная сила, имеющая свои интересы, свою волю. Демоны и ангелы — это противоборствующие силы, которые должны чистить землю от плохих людей, давая им шанс искупить вину.
— Но люди бывают разные. Многие не принимают веру, кто-то становится на путь оккультизма.
— Ты не прав. Веры, как токовой, нет. Нам не важно, в какого бога ты верил. Нам важны поступки. Если ты верил в бога, и, прикрываясь его волей, убивал других людей, то ты попадешь в ад, не зависимо от прочтенных тобой молитв, а если ты не верил вообще не во что, но был хорошим человеком, ценил жизнь других, и просто жил по совести, то и в рай попадешь.
— У нас тут всеми ненавидимая ведьма была — начала богиня — с удивленными глазами смотрела на нас, а мы ей в ответ: «Так ты зелья ведь для благих целей варила, людям помогала, а то, что они тебя ненавидели, так это их проблемы». Теперь она снова на земле, и она любима. Ты её вскоре сможешь повстречать. Она королева эльфов.
— А я? Если я умру, то попаду под вашу власть? Или у меня свои чертоги?
— Ты попадешь к нам. И ты хороший человек, не стоит тебе беспокоиться о смерти.
— Я вот вас всё спрашиваю и спрашиваю, а имен ваших не знаю, да и предложение получил от вас какое-то не полное.
— Предложение таковое: мы тебя приютили в этом мире, дали силу, дали знания и будущее, а от тебя хотим только одного. Помоги сохранить равновесие. Пути и способы не важны, но предпочтительнее, если все случится мирно. Мы ценим каждую жизнь и скорбим по каждому, кто умер.
Боги улыбнулись как-то по-доброму и очень тепло. Переглянулись и перед моими глазами поплыло.
— Мы просто Бог и Богиня, для тебя и для всех… — услышал я их голоса, отдаляющиеся от меня.
Северные границы. Где-то под пустошью Орчьей долины.
Темные своды пещеры озарял тусклый свет светлячка, летящего во тьме. Зеленый шарик света безмятежно плыл по тьме, будто зеленый листок, упавший в воду. Светлячок пролетал аккуратно, минуя сталактиты, уходя по тёмным тоннелям пещеры. Звуки капель раздавались эхом, и казалось, что идет дождь, но на самом деле, это были сотни тысяч сталактитов, с которых падали капли и ударялись о каменный пол пещеры.
Спустя некоторое время, светлячок остановился, буквально замерев в воздухе. Мягкий зеленый свет начал усиливаться, озаряя пещеру приятным зеленым светом.
— Вот мы и пришли. Это место отмечено на карте. Здесь копать — скомандовал нежный женский голос.
Высокая девушка, облаченная в непроницаемую мантию с накинутым на голову капюшоном, стояла посреди десятка гоблинов, макушкой не достававших ей и до живота. Девушка держала в руках волшебную палочку, на конце которой горел яркий зеленый свет, некогда напоминавший светлячка.
— Хозяйка! Тут орками пахнет. Может не стоит? Мы рядом копать будем хоть год, но тута не надо копать, орками пахнет — сказал один из гоблинов, перехватывая по удобнее кирку.
— Я сказала здесь, значит здесь. Или вы решили без награды остаться?
Палочка зависла в воздухе, а тонкие пальчики, видневшиеся из-под широких рукавов балахона, сдернули капюшон. Маленький, чуть сдернутый носик, густые брови, бирюзовые радужки глаз, светлые волосы, почти белоснежные, из-под которых виднелись заостренные ушки и аккуратное, чистое, и невозмутимое лицо.
— Хозяйка, мы ругаться не будем. Я уходить. Если кто уходить, то ты не мочь остановить — сказал другой гоблин.
— А я оста-а-аться-я-я — произнес гоблин, нагло задрав подол балахона и юбки, рассматривая подноготную эльфийского туалета — тут интере-е-е-е-сна.
Уголок губ эльфийки дернулся и перед группой гоблинов раскрылся портал. Через мгновение из портала вышел высокий, атлетического телосложения эльф. Резко дернувшись к наглому гоблину, схватил его за обвисшие уши и поднял на вытянутой руке.
— Госпожа, что делать с этим отребьем? — спросил эльф.
— Пусть живет, рас согласился копать, а кто не согласен — она окинула холодным взглядом гоблинов и продолжила — того пустить на все четыре стороны, но золото не давать.
Гоблины скучковались, готовясь к бою, надеясь на то, что можно силой забрать золото, обещанное им. Боевой настрой гоблинов пропал, когда из подобных порталов, раскрываемых с завидной регулярностью, начали выходить эльфийские воины.
— Ладно, мы копать, но вы нам платить вперед. Иначе копать сами.
— Договорились.
— Госпожа, ваша дочь прибыла в столицу империи. Она в порядке. Убийцы, посланные за ней, задержаны и сейчас находятся в камере пыток, при дворце. Кажется, ваша дочь взволнована. Она с таким упоением рассказывала про серого великана, который её спас, что кажется, что она нашла свою судьбу.
— Позже, капитан Лих Ог Шоор. По плану, мы должны прорыть тоннель на поверхность именно здесь. Воины императора уже должны быть на границе.
— Да, госпожа. Мы проследим за ходом работ, а вы возвращайтесь.
— Нет — категорично ответила королева — я проконтролирую процесс.
Через минут сорок, гоблины приступили к работе, вгрызаясь кирками в свод пещеры. Долбить нужно было примерно три часа до почвы, а потом еще десять минут до поверхности. Гоблины не любили работать, но за деньги они могли сделать всё, что угодно, кроме братоубийства. Им заплатили шестью средними мешочками золота империи, что составляло по пять монет на каждого. Этих денег им хватит на год беспечной жизни, при условии, что не спустят их на женщин и алкоголь. Гоблины падки на красивых представительниц слабого пола, только не из своего рода. Даже минотавры нечего, когда закрываешь глаза на длинные рога и коровью морду.