— А как же Мира? — покосился на меня друг, в то время, как я распахнула дверцы шкафа, чтобы скрыться за ними, и начала переодеваться в чистую одежду. Платье, что было на мне выглядело так, будто я помыла им пол, а после надела на себя. — К ней все нормально относятся. Я бы даже сказал, хорошо.
— Ровно до тех пор, пока не решат, что мертвой она будет им выгоднее, чем живой, — глубокомысленно изрек кот.
Я изумленно выглянула из — за дверцы, оценила вытянувшееся лицо Тима и безразличную мордаху кота.
— Хватит его запугивать, — приказала я несносному пушистому. — И меня тоже!
— Чем сильнее будет бояться, тем меньше проблем себе найдет, — заключил кот.
— Не найдет, — сообщила я, натягивая чистую юбку. — Завтра я отправлю его домой.
— Интересно, каким это образом? — едко поинтересовался мой дух — хранитель.
— Ну, если я уже дважды смогла открыть проход из мира, который, по — твоему же собственному заявлению, полностью изолирован, то смогу это сделать еще раз, — пожала я плечами, доставая с полки свежую блузку.
— В первый раз на тебя непосредственно влиял Сатус и магия вырвалась бесконтрольным потоком. Во второй ты испытывала колоссальное перенапряжение, что и простимулировало естественную реакцию — уйти от боли. В обоих случаях ты легко вошла в межпространство, потому что этому способствовали конкретные обстоятельства. Как ты сделаешь это в спокойном состоянии? Кроме того, ты открываешь пути не куда — то конкретно, а просто куда попало. Даже если тебе удастся открыть проход еще раз, переломив пространственные потоки этого мира, то не факт, что получиться синхронизироваться с потоками того мира, в который нужно отправиться.
— А можно не так заумно? — попросила я, обращаясь к полкам в шкафу.
— Можно! — рявкнул кот. — Ты можешь закинуть этого… не знаю, кто он тебе, но, судя по запаху, приволокла ты его из своего мира. Кстати, о твоем мире. Я удивлен, что ты там не осталась. Ты же так рвалась домой…
— Я бы, может, и осталась, только мне не позволили, — с грустью вздохнула я, закрывая шкаф.
— Демоны, — с пониманием кивнул кот.
— Так, куда я могу его отправить? Ты не договорил.
— Да куда угодно, хоть на дно моря какого — нибудь! — заверил меня Сократ и деловито почесался за ухом. — Или закинуть его туда, где парнишка успеет сделать ровно два вздоха. До тех пор, пока его не сожрут!
— Нет, туда мне не надо, — взволнованно замахал руками друг, внимательно прислушиваясь к нашему разговору.
— Как скажешь, дорогуша! Ладушки, ты тут оставайся, а мы потопали за едой. А то у меня уже желудок с позвоночником слипся!
Кот спрыгнул с кровати и, не обращая ни на кого внимания, направился к двери, дергая кончиком полосатого хвоста.
— Ты только не выходи, ладно? — просила я. — Запри дверь и никому не открывай. Можешь поспать. А мы тебе еды принесем, — тут же кое — что вспомнила и повернулась к Сократу: — А если Мика вернется, пока нас не будет? А тут незнакомый ей человек! И сама испугается, и Тиму еще что — нибудь сделает!
— Что она может ему сделать? — начал раздражаться кот, уже стоя на пороге. — Ну, максимум, швырнет в него чем — нибудь.
— Ага, или заорет так, что все соседки сбегутся, — не согласилась я. — Надо её предупредить.
— Как? — раздраженно закатил глаз Сократ. — Её с ночи пожара никто не видел!
Мне стало тревожно.
— Откуда ты знаешь?
— Слышал, как её искала одна девчонка. Толстенькая такая, с кучеряшками. Рояна, кажется.
— И как, нашла?
Кот, уже скрывшийся за дверью, заорал из коридора:
— Если бы её нашла она, то её не искала бы ты!
— Резонно… Сиди тут! — напоследок еще раз приказала я Тиму, и выскочила за дверь.
— Мне это не нравится, — пробормотала я, когда мы с котом уже стояли на уносящей нас вниз лестнице. — Она не могла просто так пропасть. Здесь что — то не так.
— Какая разница? — зевнул кот. — Ты с ней знакома всего ничего. Есть она, нет её — для тебя это что — то изменит?
— Не все такие сухари, как ты, — скривилась я. Потопталась на месте, пока ветер, образуемый увозящей нас вниз лестницы трепал мои волосы, обдувая шею и затылок, а после все же решилась спросить: — Сократ, а как давно ты знаешь мадам Мелинду?
— Ну, скажем так, я застал еще те времена, когда она ходила на горшок, — ответил кот, а после, никого не стесняясь, вольготно развалился и начал вылизывать пушистый белый, как первый снег, весьма внушительный пузик.