— Она очень сильно расстроилась, — поморщился Киан. — И устроила бойкот.
— Получается, ты первая, кому она явилась, — повернулся ко мне Инсар. — Интересно, почему именно тебе?
— Я — очаровательна, — от души съязвила.
И стало легче.
— Ладно, — Сатус направился ко мне, одной рукой отодвинул от двери и приложил к ней руку. Едва только его пальцы коснулись деревянной поверхности, ослепительно засиял символ — два заключенных друг в друга треугольника, один — острием вверх, а другой — вниз, отдаленно напоминая трехмерную звезду. — Это — меркаба. Один из самых мощных магических инструментов. Позволяет менять энергетические потоки, как внутри тела, так и вокруг него.
И едва он только это сказал, как символ словно вздохнул, еще больше налился силой и в этой силе растворилась дверь. Передо мной открылся проход, утопающий в золотистом свете.
— Иди, — аккуратно подтолкнул меня в спину Сатус. — В общежитии колдуний все стенные проходы заблокированы давным — давно. Я мог бы заколдовать для тебя лестницу, но это будет долго. А так значительно быстрее. Использование меркабы легко отследить, поэтому не тормози. Иди уже к своему человеческому мальчишке.
И я подчинилась. Набрав полную грудь воздуха смело шагнула в свет, а вышла уже в чужой комнате, где на кровати, зарывшись в скомканное одеяло, спал Тим.
— Блин, — схватилась я за голову, рассматривая беспробудно дрыхнущего друга. — Они что, опять его магией приложили?
Но едва я подошла, чтобы поправить край одеяла, упавший на пол, как Тим вздрогнул и подхватился.
— Мира! — хрипло выдохнул он и потер глаза. — Это ты! А я уж думал, ты решила меня тут бросить!
— И так сильно переживал, что на нервной почве впал в спячку, — подначила его я, присаживаясь рядом.
— Так ночь же, — лохматая голова кивнула в сторону окна. Да, этим миром продолжала владеть темнота. — Тебя нет. Друзья твои, которые меня сюда привели, тоже ушли. Что же мне еще делать?
— Ну, точно не шляться по этажу, где живут одни девушки, — скривилась я, напомнив ему про недавнюю ошибку.
Друг попытался пригладить волосы.
— Да, тут не повезло.
— На самом деле повезло, — не согласилась я. — Тебе. Что демоны нашли тебя раньше, чем колдуньи превратили тебя в черенок от лопаты.
Тим побледнел, отчего веснушки проступили отчетливее, а я вспомнила, каким забавным он был в детстве.
— Ты чего ухмыляешься? — с обидой протянул он, отодвигаясь.
— Так, просто, — легко пожала я плечами. — Вспомнила, какими мы были раньше.
— Проблемными, — изрек Тим, спуская ноги с кровати, и я увидела на нем черные брюки и черную рубашку, привычные составляющие демонского наряда.
— Шейн дал тебе свою одежду? — не поверила я.
— Ага, — зевнул Тим. — Только она мне большая размера на три. А еще он разрешил у него помыться. Ты знала, что у них тут у каждого персональная комната для омовения?
— Не знала, — рассмеялась я. — Но спасибо за информацию. Учту.
Тим замолчал, опустив взгляд в пол и несколько минут сосредоточенно рассматривая свои голые ступни.
— Тебя это не пугает? — наконец, задал он вопрос, который, судя по всему, мучал его давно. — Демоны, колдуньи, говорящие коты и прочая чертовщина?
Я задумалась над ответом.
— Пугает, но уже не так сильно, как раньше. Ко всему можно привыкнуть.
— Думаешь?
— Уверена, — с видом эксперта заверила его я. — Человек — существо очень живучее.
— А ты… человек? — кажется, он не собирался задавать этот вопрос.
Потому что боялся услышать ответ.
Но все равно рискнул.
— Да, — с легкостью соврала я. — Человек, которого с головой засыпало приключениями. И которые растянулись на целых два года, если ориентироваться на наше, земное, исчисление времени.
Тим с непониманием мотнул головой.
— Здесь время идет иначе, — пояснила я. — Медленнее. Ты говорил, что прошло два года, но для меня — не больше нескольких недель.
Тим открыл рот, желая что — то сказать, но тут же передумал. Рот закрыл, помолчал, рассматривая стену напротив, а после глухо спросил:
— Ты останешься здесь?
— Да. Я должна, — других ответов у меня для него не было, хотя и очень хотелось сказать по — другому.
— Единственный, кому ты что — то должна, — внезапно разозлился друг, — это твой отец. Он — твоя семья, а эти… кто бы они ни были… они тебе чужие. Ты сама говоришь, что почти не знаешь их!
— Обстоятельства так сложились, — с неловкой улыбкой попыталась объяснить я.
Тим с остервенением отбросил одеяло.