Я почувствовала, что мне надо сесть.
И рухнула прямо на травку, не ощущая той мягкости, которая она должна была дарить, не ощущая прохлады земли под собой и свежего ветерка, гоняющего клочки облаков над головой.
Пожурив повинную голову, Сократ продолжил:
— Я не знаю, что произошло, — и в этом незнании было столько боли, — но, если демон все эти годы воспитывал тебя, как родное дитя, то твоего настоящего отца, скорее всего, уже нет в живых. Мне жаль, Мира.
Я кивнула, показывая, что принимаю сочувствие. Но даже допуская его правоту, я не могла себе представить… не могла поверить…
— Но зачем? Зачем кому — то брать на себя ответственность за чужого ребенка, если даже свой собственный не нужен?
— Затем, что ему нужно было кольцо, — пропел знакомый женский голос, который я уже слышала.
В своей голове.
Она появилась передо мной, словно видение из прошлого. И мое сердце застыло, с силой сжавшись. Она была именно такой, какой я её запомнила, хотя и помнила очень мало.
На протяжении долгих лет я лелеяла её образ в памяти, бережно храня, но, как бы я ни старалась, очертания его размывались, становясь с каждым годом все более туманными. И вот она здесь, рядом и я словно бы вернулась туда, назад, в прошлое. Где она была моей матерью, той, что заботливо гладила меня по голове перед сном и бережно подтыкала одеяло, чтобы не замерзла.
— Мама, — слова сорвались с губ и были такими естественными, такими привычными, как будто не было всех этих лет в полном одиночестве, как будто я произносило это слово каждый день, радуясь тому, что когда я звала — она откликалась. Ведь это так просто — жить и знать, что когда ты позовешь, она, мама, самый первый и самый главный человек в жизни придет на зов, улыбнется и скажет…
— Доченька, — прошептала она и в её глазах тоже стояли слезы. — Здравствуй. Как же долго я ждала этой встречи!
Я вскочила и хотела броситься в её объятия, в которые рвалось не только тело, но и душа, но не могла. Ноги не слушались.
— Мы было так плохо без тебя, — прорыдала я, боясь отвести взгляд от её лица. А вдруг, стоит мне моргнуть, и она исчезнет? Ведь все это не по — настоящему!
— Я знаю, — она склонила голову на бок, с любовью глядя на меня. Никто и никогда не смотрел на меня так, как мама — столько мягкости, нежности и безусловной любви, не требующей ничего взамен, не пытающейся обменять любовь на что — то еще, было в её глазах, что я еще сильнее затряслась в рыданиях, не веря, что это не очередной сон, после которого вся подушка опять будет в слезах. Рыдать во сне — что может быть беспомощнее?
— Ты, наконец, услышала меня, — лучезарная улыбка подсветила её лицо, будто солнце выступило из — за тяжелых грозовых туч, так долго нависавших над головой. — Я столько раз пыталась к тебе пробиться. Но… ничего не работало. До тех пор, пока ты не встретила Ангва…
Она повернулась к лавке, на которой сидел кот, отстраненно наблюдая за нами.
— Теперь меня зовут Сократ, — не дал ей договорить кот, глядя на маму с любовью, наполненной чистотой и светом. И пытаясь скрыть тоску, такую всеобъемлющую, что от нее можно было задохнуться. Тоску по той любви, которая могла бы быть между ними, но не случилась.
— Сократ — звучит красиво, — одобрила мама.
— Да, и куда проще, чем мое предыдущее имя, — с энтузиазмом подхватил пушистый, а после помрачнел. — Мне жаль…
— Не жалей, — с улыбкой попросила его она. — В том, что случилось никогда не было и не будет твоей вины.
Она вновь повернулась ко мне. Её стройное тело окутывало длинное легкое платье, и вся она была такая воздушная, призрачная, прозрачная. Словно мираж, явившийся усталому путнику, идущему через пустыню, а не она, настоящая, из плоти и крови.
— Это правда ты? — сглотнув, спросила я.
— Не совсем, — её улыбка немного померкла.
— Ты ни капли не изменилась, — выдохнул Сократ, блеснув повлажневшим глазом.
— Это воспоминание. Твоё воспоминание. Ты видишь меня такой, потому что именно такой ты меня и помнишь.
— Ты… мертва? — новая волна рыданий захлестнула меня. Только — только я ощутила вкус надежды и вот, её могут у меня отобрать.
— Скорее, я в состоянии комы, — провела аналогию мама и немного рассеяно провела рукой по своим длинным светлым волосам.
— Что он сделал с тобой? — содрогнулся Сократ и заорал не своим голосом: — Что сделал с тобой Луан!?
Мама мягко улыбнулась мне и на её лицо легла печаль.
— Тот человек, которого ты считаешь отцом…