Кассир нас, наверное, уже узнавал, так часто мы тут бывали. Зачастую на рассвете, когда день только рождался, а город тихо дремал.
— Слушай, Кость, а почему инспектор тебя так дотошно досматривал?
Передернуло от воспоминания, каким ехидным оценивающим взглядом меня одарил полицейский. Даже представлять не хочу, что он подумал обо мне в таком наряде.
— Ну-у, это ж разве дотошно? — парень посмотрел на меня с явным удивлением.
Нет, ну ведь именно дотошно. Хмурый сержант разве что сумку меня не заставил вывернуть. Он внимательно осмотрел салон и багажник, заглянул в бардачок и проверил документы, наверное, по всем существующим базам данных. И это, лично для меня, было странным. Глеба никогда даже не тормозили, хоть скорость он нарушал с завидной регулярностью. Костя отпил пепси и продолжил:
— Вот в Сургуте, — парень сжал зубы. — Пацаны рассказывали…
— Что же такого было там?
— По почкам надавали и мордами в землю положили, — заскрипел зубами Костя. — Видите ли, сигнал у них был. Парни-то всего-навсего по городу хотели проехаться, и в клубе у них намечалось что-то вроде вечеринки. Лучше бы наркоторговцев так отлавливали, пи…уроды!
Парень едва удержал рвущееся наружу ругательство и крепко сжал кулаки.
— А чего они к вам так цепляются-то?
— Ай! — отмахнулся он. — Хрен их знает. Тонер им не нравится.
— Но ведь можно и без него.
— Ага. А теперь скажи мне, ты окна зашториваешь?
— Эм, я на четырнадцатом этаже живу так-то, но блин, да, зашториваю.
— Во-от, я, конечно, не говорю, что я там кого-то стесняюсь, но так реально комфортнее, — развел руками парень. — И согласись, выглядит охрененно.
— Ну, это да, — улыбнулась я.
В первый раз машину даже разглядеть не успела, да и темень была жуткая. А вот во второй она вызвала недоверие, что ли. Вспомнилась фраза из фильма: «И машина у вас страшная, катафалка какая-то». И от человека на такой машине хотелось держаться подальше. Но после ряда событий, когда узнала хозяина машины лучше, недоверие растаяло. Что поделаешь, людям свойственно бояться того, чего они не понимают. И к бункеру, как свой автомобиль называл Костя, я очень быстро привыкла.
— Так что вот, а ты как на вечеринку-то сходила? — спросил он аккуратно, как бы, между прочим.
— Да пойдет, — улыбнулась я.
После нескольких часов в его компании я успокоилась и уже не злилась ни на Глеба, ни на Максима. О разговоре с последним я решила промолчать, хотя и было интересно, какие дела могут связывать его и Игоря Владимировича.
— Ох, ты, — спохватилась я, когда взгляд упал на часы.
— Что, домой пора? — парень тяжело вздохнул, сжав губы.
Я кивнула, а он отвел взгляд. Парень как-то резко насупился, вся общительность куда-то подевалась. Душа готова была волком выть, как не хотелось оставлять его сейчас.
— Не хочу уходить, — выдохнула я.
На эмоциях. Не стоило такого говорить, вдруг Макс всё же прав, и этим я дам парню пустую надежду. Но мне, в самом деле, не хотелось идти домой. При одной мысли, что Глеб там даже не появлялся и вообще, непонятно где сейчас становилось тошно. А ведь он точно не дома, не обнаружив меня, непременно бы позвонил.
— Так не уходи, — сказал парень. Сказал спокойно, без нажима.
Наши взгляды встретились, он уловил мою растерянность и немного смутился, но продолжил смотреть, прямо в душу. Накрыл мои руки своими, переплетая наши пальцы. Огрубевшая от работы кожа, удивительно уживалась с длинными музыкальными пальцами.
— В чем смысл делать то, что тебе не нравится?
— Ну, это не повод. Мне фармакология тоже не особо нравится, но это же не повод её не учить.
Легкомысленность суждений почти вызвала раздражение. Парень по-доброму усмехнулся, мотнув головой.
— Это другое, — вздохнул и продолжил спокойно рассуждать. — Временное, пройдя через которое приобретешь знания, чтобы заниматься любимым делом. А не хотеть домой… не знаю, это же, по сути, твоя жизнь.
Слушала и смотрела на него, не отводя взгляд. Высокие скулы выделялись сильнее в свете ламп, густые брови, постоянно стремящиеся нахмурится, упрямая линия полных губ. Резкие черты лица и мягкая улыбка, такая открытая и искренняя, что губы сами расползались в ответной улыбке. Взгляд из-под низко нависших бровей можно было назвать жестким, а мне приходило в голову слово «уверенный», «решительный». Взгляд человека, который знает, чего хочет от жизни.
— Жизнь одна, она сейчас, а не завтра или через год. Неужели ты хочешь жить её вот так?
Это не было вопросом, и всё же Костя ждал, что я скажу, как отреагирую. Простые слова, сказанные будничным тоном, но в груди неприятно тянуло. Я могла бы возмутиться, что он ничего не понимает в жизни, что мало меня знает, чтобы говорить мне такие вещи.
— Как? — только и смогла выдавить.
— Тебе виднее, — пожал плечами парень.
Мои руки лежали в его руках. Они горячие и сильные, но приходило в голову «надежные». Долгий взгляд глаза в глаза. Темные омуты, в бездне которых я добровольно тонула.
Во дворе я первым делом оглядела парковку, Глеба ещё не было дома, как и предполагала. В сердце опять защемило от тоски. Мысли, что сейчас возвращаться в пустую квартиру, нахлынули с новой силой.
— Кость?
— Что?
Парень выглядел напряженным. Хмурясь, возился с зажигалкой. Губы сжимали незажженную сигарету.
— Не хочешь подняться? — выпалила я. Давящая тоска казалась невыносимой. Не хотелось оставаться одной. Парень бросил на меня недоумевающий взгляд. — Посидим, чай попьем. Поговорим. Что-нибудь о себе расскажешь.
— Ага, — парень вяло усмехнулся, — а если твой придёт? Я-то ладно, отхвачу в табло и всё, а ты?
— Ну да, не подумала, — кисло улыбнулась я, удивляясь собственной глупости.
— У нас тут одно мероприятие намечается, — Костя на секунду замолчал, о чём-то размышляя. — Следующая суббота, ты вроде не на смене будешь. Хочешь со мной?
Я растерялась, но быстро прикинула свой график. По выходным пар не было, и в назначенный день у меня, в самом деле, был выходной. Идти куда-то с парнем, не слишком ли это рискованно?
Я кивнула, отгоняя неловкие мысли.
— Здорово.
— Но зачем?
— Ну-у, — Костя протянул, расплываясь в улыбке. — Ты ведь хочешь узнать меня лучше.
========== Глава 12 ==========
Костя позвал меня на мероприятие, какое — уточнять отказывался, сказал, что я не разочаруюсь. И был прав, я стояла посреди актового зала детского дома и наблюдала за разновозрастной ватагой детей и подростков, весело бегающих вокруг и разбирающих подарки. Парни и девушки раздавали подарки и развлекали ребят, и у них лица светились искренней радостью.
— Здорово, правда? — Костя возник у меня за спиной, положив руку на плечо. Он задумчиво улыбался, глядя на детей.
— Ты сам из детского дома, да? — аккуратно спросила я, стараясь уловить эмоции парня, которого, как оказалось, я совсем не знаю.
— Нет, почему ты так решила? Я в обычной семье вырос: мамка, папка — полный комплект.
— Ты так радуешься за них, — развела я руками. Глаза парня так светились, когда он смотрел на детей, будто сам их понимал, сам прошёл через такое.
— А ты нет? — он погладил меня по голове, как гладят ребенка. — Ты только посмотри на них. Каждый их день, как один. Серые стены, забор этот и воспиталки, большинству из которых на них пофиг. Да, их, конечно, обеспечивает государство, но они… когда последний раз слышали теплое слово, чувствовали искреннюю заботу? Потерянные, одинокие души.
Лицо Кости стало серьезным и грустным, между бровей пролегла хмурая складка.
— Я… у меня слов нет.
Глядя на него и на его компанию, было очевидно, что никакое это не позерство и не стремление попасть в телек, показать, мол, смотрите какие мы молодцы. Это действительно от души, от чистого сердца. И им это взаправду нужно. Нужно просто, потому что они могут сделать кому-то добро. Сделать хотя бы один день для этих ребят ярче и светлее.