Крепкие объятия хрупких маленьких рук, столько в них силы и тепла, что я задыхаюсь от растерянности.
— Не говори так! Никогда не называй себя так, слышишь?!
Девушка выпускает меня из объятий и протискивается между мной и окном. Берет моё лицо в ладошки и улыбается робко. Вижу испуг в её глазах, но не недоверие, и это успокаивает, хоть и немного.
Глаза застилают слёзы. Странные слёзы, непривычные. После которых становится легче на душе. Из тела уходят все силы, резко, что ноги подкашиваются. Сползаю вниз, на пол. И Аня со мной, прижимает меня к себе, обнимает, баюкает, как ребенка. Внутри больше ни ненависти, ни надежды, только пустота. Не та пустота, что опустошение и потерянность. Моя пустота успокаивает, примиряет.
— Не мне судить тебя, и не буду. Такое пережить… как сама поступила бы, не знаю.
— Аня.
Нечем мне оправдываться. Умом понимаю, у меня нет права карать другого за дела, но сейчас осознаю, что иначе не смог бы жить в ладах со своей совестью. Не смог бы дышать спокойно, зная, что тот урод ходит по земле и преспокойно чинит беспредел.
Всепрощение не про меня, к сожалению или к счастью.
— Я не стала тебя бояться. И я никуда не уйду, даже не надейся, — будто предугадывает мои мысли, говорит девушка и целует меня в лоб. Тепло так и спокойно становится.
Последняя фраза вызывает у меня смех. Истерика какая-то. Нужно вытереть лицо, не хочу, чтобы видела, какой размазней могу быть.
— Слёзы — это не стыдно, — девушка целует меня, не отводя доброго взгляда. — Слышишь меня? Случившееся с тобой и твоей семьёй — это ужасно, и я не буду просить тебя успокоиться сейчас. Я здесь. Я с тобой.
========== Глава 31 ==========
Сквозняк, мягко касаясь, холодит наши лица. Кровь шумит в висках, мысли смешались в кашу. Не оставляет ощущение, что это всё не с нами, настолько всё кажется нереальным, неуместным в моём скучном мирке.
Странные дела, в которых Костя волей-неволей оказался замешан. Случившееся с его сестрой. Боже, как он вообще держится? Настолько он сильный, что может жить дальше и искренне улыбаться после всёго, что выпало на его долю. Молодой парень с усталыми, не по возрасту серьезными глазами.
Переживания, длительное употребление алкоголя, отсутствие нормального сна, сдерживание негативных эмоций, постоянное нервное и физическое напряжение. Знание о том, что происходит с сознанием в моменты нервного истощения, понимание механизмов человеческой психики, позволяют понять Костю лишь отчасти. Это было страшно, огромный стресс для организма и психики. Становятся понятны причины вспышек гнева.
И всё же я и представить не в состоянии, через что ему пришлось пройти, его чувства, его мысли. Не в силах вообразить, что творилось с его душой в моменты отчаяния.
Сколько боли и ужаса перенесло его сердце…
Я была знакома с Леней Климовым. Его старший брат — близкий друг Глеба. И первое время он пытался приобщить меня к их компании. Лёня был особенно скользким и заносчивым. Позволял себе сальные шуточки в мой адрес даже в присутствии моего, на тот момент, парня. Глеб отмахивался, мол, ты, что шуток не понимаешь? Вел себя нагло по отношению к официанткам, мог нагрубить или ущипнуть за зад, если было настроение. Неприятный парень одним словом, но чтобы такое. Что он мог сделать с девушкой, как именно избавился от неё? Даже думать об этом страшно.
Помню, как новость гремела на местном телеканале. Зверское разбойное нападение, молодой бизнесмен стал жертвой криминальных разборок.
Три дня спустя Лёня умер в реанимации.
Я не была на похоронах. Глеб с нескрываемым ужасом в глазах рассказывал, как рыдала мать, для которой он оставался её ребёнком, несмотря на все его недобрые дела. Как отец вытирал безмолвные слёзы. Как Арсений — старший брат погибшего, клялся найти того, кто это сделал.
Костя успокаивается, но во взгляде читается настороженность. Будто ждёт подвоха, ждёт, что я опомнюсь и уйду от него. Я лишь теснее прижимаюсь щекой к его плечу и доверительно смотрю в глаза. У меня нет права судить его, как и желания. Он не монстр, как бы не утверждал обратное. Чувство вины загнало его в тупик. Он искал сестру. Искал справедливость.
Я убираюсь в квартире, пока парень берется менять замок. Он не спрашивает, но я и без этого копаюсь в памяти. Девушек с Лёней я видела много. Блондинки, брюнетки, рыжие. Все, как на подбор, красивые, модельной внешности, но с кем он встречался незадолго до смерти?
Рука тянется к телефону, наверняка есть фото в соцсетях, но спохватываюсь. Почти сразу после похорон его страницу удалили.
Ещё я понятия не имею, как выглядела сестра Кости. Разнояйцевые близнецы, не факт, что похожи. Она могла быть какой угодно.
И всё же что-то ёкает.
По весне у Лёни был день рождения. Глеб настоял, чтобы я ехала с ним.
В клубе случился неприятный инцидент, как назвал его именинник. Ворвалась девушка, немного подвыпившая, но очень разъярённая, даже двое охранников не в состоянии были удержать её. Вылила на пассию Лёни шампанское, обматерила его самого, обозвала изменщиком и кабелём и, расплакавшись, убежала.
Молоденькая, очень красивая, помню её взлохмаченные черные волосы и тонкие запястья. Я нажимаю пальцами на виски, он же как-то назвал её.
— Рина, — тихо шепчу я.
Воспоминания проносятся в голове грохочущим железнодорожным составом. Длинные черные волосы, смуглая кожа. Высокая, стройная фигура.
— Даже имени не помнишь?
— Не знаю, всплывает, что-то. Рина, может, я Ирина?
Давно не виделись, но диалог этот помню. Могла ли наша пациентка быть той девушкой, что ругалась с Лёней? И может ли быть такое, что все эти три девушки на самом деле один и тот же человек?
Сестру Кости звали Катя.
Да и разве такое вообще возможно?
— Рина, — произношу я немного громче, чем хочу. Мне порой проще думается, когда проговариваю вслух, особенно, когда нервничаю.
— Что? — спрашивает Костя, стоя на пороге кухни. В руках ящик с инструментами, уже закончил с замком.
— Я… ничего. Просто пытаюсь вспомнить, — отмахиваюсь я, боюсь давать ложные надежды. В голове всплывает, как девушка растерянно жмёт плечами.
Всё это время меня одолевало странное ощущение, словно я её знаю. Не лично, а будто где-то могла видеть, но я раз за разом отметала эти мысли.
— Ты… мне показалось, ты назвала имя, послышалось, наверное, — парень жмёт плечами, а я чувствую укол в груди.
— Ну да, — говорю осторожно, сама пытаюсь сопоставить факты, но о девушке я не знаю абсолютно ничего. — Как выглядела твоя сестра, Кость? Вы похожи или наоборот? Прости, что спрашиваю.
Он очень тепло улыбается, в глазах усталость и грусть.
— Мама говорит, что как две капли. Конечно, мы отличались, но в целом похожи. Мы в маму пошли оба. Да, вот, в общем.
Парень копается в телефоне и протягивает его мне, а я чувствую, как у меня отнимаются ноги.
— Ты чего? — видя мою растерянность, спрашивает он. Телефон всё так же держит в руке.
— Я… — голос пропадает, я кашляю, стараясь прочистить в момент высохшее горло.
— Ты её узнала? Узнала?
В одну секунду спокойствие слетает с лица Кости. Он сжимает мои плечи, впиваясь в меня распахнутым взглядом полным надежды.
От слишком явного сходства я теряюсь. Скажу о своих догадках, и если ошибусь, то только растереблю рану пустой надеждой. Не скажу, но, а вдруг… вдруг. Разве такое бывает?
— Я назвала имя Рина, но ведь твою сестру звали Катя? Рина, это, наверное, от Ирины.
Парень болезненно сглатывает, но продолжает смотреть на меня в упор.
— Её звали Катя… — прерывисто и шумно дышит, словно каждый вздох причиняет боль. — Ей не нравилось её имя, она представлялась Риной. От Катерины по паспорту. Скажи, где ты слышала его?
Он снова хмурит брови, и в таком знакомом жесте я узнаю ещё одного человека. Девушку.
— А почему ты решил, что она мертва? — дрожащим голосом спрашиваю я. Вдруг это всё только совпадение.