Я буду только для тебя
1
Будьте осторожны в своих желаниях — они могут исполняться, но не так, как вы планировали.
Бойся своих желаний, Не зная, куда приведут! Цену каких страданий, Они, исполняясь, возьмут!
Оливия Ивановна проснулась с первыми петухами, которые горланили заутреннюю из соседнего двора.
Она посетовала в мыслях на то, что соседка прикупила слишком горластые будильники для своего тихого Петюши, который, в отличие от собратьев, кукарекал не так громко и не так долго.
— Зараза, опять поспать не дали! Мёртвого из могилы поднимут, — заворчала она, разглядывая потолок.
Тусклые лучи света скользили по нему, предупреждая, что ещё раннее утро и можно ещё часок–другой поваляться.
Но сон уже как рукой сняло и, поняв, что морфея назад навряд ли дозовёшься, — решила вставать.
Постанывая, поднялась и села, опустив ноги вниз и стараясь найти ими тапочки, у которых была вредная привычка — прятаться по очереди.
— Сиди не сиди, а подниматься всё равно придётся, — с трудом сползая с кровати, поковыляла к окошку, подметив, что сегодня сразу попала ногами в потеряшек.
Утром в её годы трудновато вставать с постели: за ночь косточки так расслабляются, что утром их воедино с трудом собрать получается.
— Сейчас походим туда и сюда и разомнём свои старые кости. Дел много — некогда застаиваться. Эх, сбросить бы годков тридцать! Но ничего, мы ещё ого–го, фору молодёжи ещё можем дать, — подбадривала она себя такими словами каждое утро.
Если рассуждать, ей ещё мало годков, только шестой десяток заканчивается, но стоячая работа на ногах дала о себе знать: варикоз преподносил неприятные сюрпризы.
Сколько себя помнит: всё бегом, всё бегом, крутилась, как белка в колесе!
То работа, то дом, то огород на фазенде. Поначалу ездили всей семьей на электричке, а потом купили машину, и стало веселее и быстрее добираться до места.
Только ездить последнее время некому: дети выросли и разъехались в разные стороны, а муж оставил её век коротать одну.
Тогда–то она и перебралась на свою фазенду из города на свежий воздух, где Оливию Ивановну всё устраивало: чистый воздух, пахнущий пьянящим ароматом леса, душистых цветов и земли. К тому же были свои овощи, выращенные на грядке, тихая речка рядом и тишина.
Особенно по вечерам, когда солнце постепенно заходит за горизонт, отдавая свои права бархатной ночи, птицы постепенно умолкают, и только сверчки своими трелями разбавляют звенящее безмолвие.
Чарующий запах ночной фиалки заполняет пространство вокруг, приглашая посидеть и полюбоваться первыми звёздами, зажигающиеся на тёмном небосводе.
В основном в деревне жили старожилы. Себя она тоже относила к этой категории, поскольку этот дом они с мужем приобрели ещё в юношеские годы.
Поглядывая сквозь ставни на солнце, которое ласково приглашало всех желающих поднять расслабленное тело из горизонтального положения в вертикальное, женщина присела попить чайку.
—День опять будет жаркий. На небе — ни облачка! А дождика не помешало бы, — промолвила она.
И её думы тихо полились, как медленная музыка, и унесли в прошлое.
В такие моменты Оливия Ивановна вспоминала свою жизнь, которая промелькнула как одно мгновение, оставив не только радостное, но и грустное послевкусие всех прошедших событий.
Она проработала всю жизнь на заводе, где и нашла своего Коленьку, с которым прожила счастливо всю жизнь.
Никогда он не повышал голоса на неё, а только загадочно улыбался, когда Оливия Ивановна вдруг начинала его отчитывать и ворчать.
И от его молчания ей неожиданно становилось неуютно и стыдно за свой срыв.
Вот так и жили: покричит она немного, выпустит пар, как говорил Коленька, и опять мир в семье.
Очень тяжело женщине было первое время без него. Иногда ей казалось, что он незримо присутствует рядом, и она тогда горько плакала, уткнувшись в подушку.
Но говорят, — время лечит. Может, и лечит, только боль всё равно остаётся в груди и иногда сдавливает острыми коготками сердце.
—Ну вот, опять расклеилась! Хватит хандрить! У каждого свой срок. Эх, побыть бы сейчас молодой, встать на резвые ножки и поискать бы своего Коленьку! Может, где затерялся? — хлопнув ладошкой легонько по столу, она задорно засмеялась и спела:
Мне немногим больше ста,
Не берёт усталость.
Где же вы, все женихи,
Поиграем малость?!
Допив чай и вымыв кружку, Оливия Ивановна собралась в огород на трудовую повинность, как она сама называла прополку сорняков на грядках.