Она не считала себя великой портнихой, а здесь их называли по старинке белошвейками, и никогда не задумывалась, как правильно смётывать детали.
А вот то, что делала Малаша, впечатляло! Она положила изделие на стол и присела, подсунув подушку под попу, чтобы приподняться выше.
Затем, делая четыре стежка, она вытаскивала нить, придерживая край последнего стежка и пропуская нить. Ни тебе ни кривых стежков, ни узелков!
Оливия тяжело вздохнула и увидела добрую улыбку Малаши.
—Научишься! Вижу, ты знакома немного с этой премудростью.
—Знакома только поверхностно. У нас машинка многое делает. Сейчас даже не надо смётывать. Для этого придумали машину–оверлок. Быстро, но не качественно,— просветила она её в метод пошива своего мира.
—Придётся всё забыть и учится мастерству здесь! Каждая уважающая себя девушка умеет шить. Пусть нам до белошвеек далеко, но в семье все вещи шьются хозяйкой, — прозвучало назидательно от неё.
И Оливия посвятила некоторое время на такую нужную премудрость.
Только её терпения намного не хватало: сказывался характер, а может, и её прошлая жизнь.
Девушке никогда не нравилась однообразная работа. Она и всю жизнь проработала инженером — всегда в движении и с людьми.
И теперь приходится привыкать к монотонной работе и выводить стежки на рубашке для Марьяши.
Но, приструнив себя, девушка постепенно изучала азы домоводства, да и не хотела показать себя нерадивой хозяйкой.
Разобравшись немного с домашними делами, вернее сказать, отодвинув их немного в сторону, Оливия занялась сыром: молоко, уксус и моцарелла готова.
Второй способ она тоже попробовала, рецепт был также несложный: молоко, соль, уксус.
Тоже варится до получения творожной массы, только девушка долго думала: как его поставить под груз?
Иван, узнав, что ей нужно небольшое круглое изделие с дырочками на донышке, сплёл Оливии маленький туесок, а снизу они сделали дырочки для слива сыворотки.
Внутрь туеска девушка положила льняное полотно, затем вытащила отжатую массу, разровняла и накрыла сверху, поставив на ночь груз.
Утром первыми попробовали сыры домочадцы, которым понравился и тот, и другой сыр. Получив их одобрение, девушка уже следующие головки сыра, сложив в глиняные небольшие, но глубокие чашки, отнесла старосте.
Дома они долго оговаривали стоимость сыра, но не пришли к единому мнению. Малаша только знала, что сыр стоил дорого, но в городе он был желтоватым. Оливия предполагала, что в тот сыр добавлено яйцо, но яйца они и так покупали. Поэтому решили просить больше, а получить не меньше того, что хотелось бы. Или можно взять продуктами, рассудив, что Демьян тоже будет торговаться. И можно будет тогда сбросить цену и обоюдно договориться. Что и произошло: она обменяла сыр на мешок картошки, который для него ничего стоил, и на половину мешка муки. Две бутылки масла и уксус были подарком для дальнейшего сотрудничества.
Девушка знала, что прогадала, увидев его довольный взгляд, но надо же притупить внимание Демьяна и старосты и как–то расположить к себе.
Всё равно она чувствовала какое–то повышенный интерес с их стороны.
А то, что эти двое тесно связаны, Оливия не сомневалась.
Делая сыр и продавая его старосте, она брала то продуктами, то деньгами — за десять медных монет.
Ему понравился второй сыр (домашний), и они договорились, что Оливия будет приносить его через день.
Девушка вскоре узнала, что староста перепродаёт этот сыр Филимону. И, конечно, имеет и с него доход.
«Ушлый народец!» — сделала вывод она, но её это не касалось. Самое главное, что есть постоянный доход, хотя и небольшой.
— Интересно было бы знать, почему Филимон напрямую со мной не договаривается? Боится встречаться? Хотелось бы знать, очень бы хотелось, — проворчала она.
Так постепенно Оливия копила деньги на осеннюю поездку в город и, тем более, что по осени придут за пошлиной, которая для семей с живностью составляла одна серебряная монета.
Поэтому и не все держали живность: где в деревне заработать такие деньги?
Постепенно Оливия перезнакомилась со всеми соседями. Особенно подружилась с тёткой Катериной и с её дочерью Дарьей, у которой иногда меняла молоко на яйцо.
Глядя на птичник, Оливия поймала себя на мысли, что мяса она уже давненько не ела.