И какие сейчас кролики и сарай? Она, как девица на выданье, замирала только от воспоминания о его взгляде и улыбке.
«Девица на выданье! А я кто? Сейчас я и есть молодая девушка, у которой играют гормоны. Как бы эти гормоны напрочь голову не снесли», — Оливия хотела привести мысли в какой–то порядок, но это удавалось плохо. Его внезапное появление, его глаза выбили её из колеи.
Его взгляд, нет – нет да вставал перед глазами. И тогда мысли Оливии улетали ввысь от непонятного чувства томления и девичьего восторга.
Хорошо, что в это время подошёл Архип, и она смогла отвлечься от голубоглазого парня, который занял её голову и сердце.
8
Определив фронт работы, они договорились переделать сарай за десять медяков вместе со стройматериалами.
К нему прилагался и один ящик с отверстием для окрола.
Иван первое время был наблюдателем, а потом стал помогать Архипу, а тому только в радость было учить паренька. У него–то одни девки!
И вскоре Оливия наблюдала за двоими мужчинами, один из которых обстоятельно рассказывал все этапы действия.
Архип поправлял, подсказывал и внимательно наблюдал за стараниями Иван.
Она улавливала какую–то отцовскую заботу в их общении. Было понятно, что им обоим не хватает мужского контакта. Контакта отца и сына.
И благодаря их стараниям уже через неделю кролики праздновали новоселье в сарае, где для новых жильцов были приготовлены все удобства.
Оливия Ивановна чуть им напутствие вслух не дала: заселяйтесь и размножайтесь!
Её только остановило присутствие детей. Они с таким восторгом возились с дикими кроликами, что она не сомневалась в скором превращении их в домашних питомцев.
Ребятишки каждые полчаса бегали в сарай и проверяли их, но больше им хотелось потискать в руках такие мягкие игрушки.
Поэтому она не волновалась о сохранности кроликов. Знала, что у них всегда вдоволь будет и травы, и свежей воды.
Пока в сарае обживались самец и самка, но Архип научил Ивана, как ставить силки и пользоваться ими.
И вскоре появилась ещё одна самочка, и самым неожиданным известием было, что она ждёт пополнение.
В благодарность она отдала Архипу головку сыра, решив, что его мужская помощь всегда пригодится.
—Скоро сыр будет у нас ходовой монетой, — смеялась Оливия.
И теперь она уже помогала Ивану косить траву и заготавливать сено, рассудив, что ему одному с этим не справиться.
У Ивана была коса, подстроенная под его рост, а ей пришлось косить другой косой, с которой девушка не справлялась.
Не получалось махать весело и легко.
Раньше сено заготавливал в семье Михей в свободное от кузнечных дел время, а помогал ему Иван, который управлялся сначала серпом, а год назад отец подогнал под его рост косу.
Помучившись с косой, Оливия отправилась к кузнецу за другой, где и узнала от него, что они бывают пятерик, семерик, восьмерик, девятерик: то есть длина косы должна быть в 5 ладоней (замер делается поперёк ладони), 7 ладоней, 8 ладоней….
Теперь Оливии было понятно, что чем крупнее и мощнее мужик, тем длиннее косу он может легко потянуть и, естественно, быстрее косить.
Здесь она и встретилась со своей сокровенной мечтой, которая будоражила её душевное состояние.
Как только рука девушки утонула в его руке, она застыла от волнения. Тепло его рук согревало и влекло, как мотылька на огонь.
А от его душевного взгляда девушка даже не могла произнести ни слова.
—Я — Тимофей, — обволакивающим ласковым голосом произнес он.
—Оливия, — с трудом ответила она ему, выпадая из реальности.
И как не потеряться, если утром и вечером над деревней раздавался стук молотка по наковальне, заставляющий замирать всех девушек от своих мыслей о красивом кузнеце?
Он по–молодецки махал то молотком, то кувалдой, и не догадывался, что был на устах всех незамужних девчат, а может, и догадывался, — кто знает?
Надо отдать должное, Демьян заплатил три серебряные монеты за кузню, удивив Оливию, потому что она думала, что кузня уже давно отошла Филимону.
Эти деньги тоже нужные, хотя она понимала, что это малая доля от того имущества, что собой она представляла.
Так что вскоре девушка легко и уверенно махала по утрам своей новой, подобранной под её рост, косой.
Оливия засмотрелась на небольшое поле, пестревшее разнотравьем, на котором красовались фиолетовые колокольчики и жёлтые купавки, а серебристо–белые ромашки скромно спрятались в густой траве. Над ними порхали разноцветные бабочки, обмахивая их крыльями, как веером.