От головокружения, да ещё от такой шокирующей новости о переселении души, она чувствовала себя необычно. Когда понимаешь, что становишься как бы наблюдателем своей жизни, чувствуешь нереальность собственного сосуществования.
—Не в своей тарелке, — подвела итог она личным ощущениям от пережитого.
Смотреть на себя было уже невыносимо и больно, и женщина с трудом отвела глаза в сторону.
Оливия Ивановна так и не нашла ответов на свои вопросы, только поняла, что возврата домой нет и она чёрт–те где, если даже принять во внимание её одежду.
На женщине было платье странного покроя.
—Боже, платье на платье. И как они его носят? — проворчала она, отвлекаясь на миг от насущной проблемы.
В общей сложности на ней были три вида верхней одежды; чулки, повязанные ленточкой под коленями, закрытые туфельки и на голове чепец.
—М–да….И от кого вы ждёте ответа, незабвенная Оливия Ивановна? Сейчас спустится с небес здешний божок и проинструктирует тебя: что, где и когда. Или пошлёт туда, куда Макар чертей не гонял. Придётся опять всё делать самой, самостоятельно управлять судьбой… и потихоньку узнавать и привыкать, — нервным тихим голосом ответила она самой себе на все не высказанные вопросы.
—Разберёмся! Не хило её, бедняжку, приложили…, но надо подниматься и идти, — приказала себе Оливия Ивановна, трогая рукой голову и морщась от тупой, ноющей боли.
Поднявшись, увидела под ногами мешок девушки. Его даже разбойники не открыли, полагая, что у неё ничего не найти.
Подняв его и развязав, нашла там только сорочку, кусочек мяса с хлебом, завёрнутое в чистую тряпочку, и бумажный свёрток.
Развернув его, женщина прочитала. «Дана Оливии Покровской, уроженке села Поддубы, рождённой числа 12 грудень (ноябрь) 3012 годин».
В подсознании отпечаталось, что она умеет читать замысловатые завитушки, написанные на бумаге.
И даже имя такое же, как у неё, что удивило и обрадовало! Не нужно привыкать к чужому, а то, что ей придётся пользоваться документом девушки, она не сомневалась.
Видать, тут тоже в ходу паспорта, или вот такие необычные свитки.
Засунув всё назад в мешок, Оливия Ивановна уже хотела направиться на поиски людей, но вспомнила о мужике, ёрзающем под телегой.
Острое любопытство от желания узнать, что там делал мужик, которому нужно было бежать без оглядки в лес, а не прятаться, взяло верх.
И, превозмогая мельтешение чёрных точек перед глазами, женщина опустилась на колени и заползла под неё.
Осмотревшись, она увидела спрятанные мешочки в основании телеги. Вытащив их, встряхнула и, поняв по звуку, что там монеты, удивилась несообразительности разбойников.
Они же видели, что мужик прятался, а осмотреть телегу не соизволили.
—Ну что же, неплохо! Будем считать, что последнюю пенсию мне выплатили в валюте этого мира, — нервно хихикнула Оливия Ивановна.
— Пригодятся! Спасибо, милый человек, и прости, что взяла твоё,— поглядела она на него, лежащего рядом с колесом.
Глубоко вздохнув и спрятав их в мешке, женщина направилась вперёд, но ей пришлось искать палку, которая бы её удерживала бы в вертикальном положении, потому что каждый шаг напоминал хождение по качающейся палубе в шторм.
Найдя подходящую клюку, Оливия Ивановна медленно зашагала по дороге, навстречу своей новой жизни.
Шаги давались с трудом. Солнце нещадно палило, и негде было укрыться от жары.
Дорога пролегала между полей, и она шла, опираясь на палку и держа в руке чепец, пропитанный кровью. Растрёпанные волосы липли от пота.
Почему она не выбросила грязный чепец? Она сама даже не смогла бы ответить на этот вопрос в данный момент.
Пока шла по дороге, в памяти мелькали моменты жизни из юности этой девушки.
Оливия жила в селе Поддубы с родителями, и ей было семнадцать годков. В ближайшее время должна была состояться свадьба девушки с вдовцом, у которого на руках остались двое детей.
Но судьба распорядилась по–своему. Болезнь–огневица, пронёсшаяся, как шквал огня, унесла жизни больше половины жителей деревни.
И после выздоровления оставаться в селении девушка не захотела, потому что из всей семьи осталась в живых она одна, а замуж за вдовца, который тоже выжил, она идти не собиралась.
Слишком боялась его: вид у мужчины был суровый, угрюмый, да и старше её на много лет. И поэтому Оливия сбежала из деревни накануне свадьбы, на которой настаивал её жених.
И решила девушка отправиться к своей сестре Палаше, которая жила в деревне Лешаки. Сюда её после свадьбы отвез муж Михей восемь годин (лет) назад, и она надеялась, что найдёт у сестры кров и защиту.