Такую краткую информацию она выудила из воспоминаний девушки.
—Мало пожила, девчушка. И надо же ей было ехать в такую даль! Вышла бы замуж и жива бы была. Кто же знал, кто же знал, — посочувствовала Оливия ей.
Вскоре из–за поворота показались первые дома деревни.
—Чуть–чуть не доехали, бедняги, — проговорила она и направилась вглубь, откуда слышались громкие голоса.
3
Подойдя поближе, Оливия увидела стоящих людей, оживлённо обсуждающих кого–то.
По их разговору выходило, что одни поддерживали какого–то Филимона, а другие, наоборот, его корили, что отнимает последнюю кормилицу у сирот.
—Что происходит? – спросила девушка и заметила, что голос у неё остался прежний: звучный и мелодичный.
Задние замолчали, услышав её голос, и повернулись, а остальных уже заставили замолчать толчки, переходящие друг от друга.
И Оливия ощутила на себе все взгляды собравшихся. Некоторые, увидев её, а это были в основном женщины, зажали рот руками.
По их реакции девушка поняла, что она представляет собой ещё то зрелище: грязная, вся в крови, белая как смерть, да ещё с палкой, которая могла напоминать косу пугливым и восприимчивым натурам.
—А ты кто такая? — вперёд выступил кряжистый мужичок с чёрной кучерявой бородой. Тёмные маленькие глазки так и сверлили из–под нависших бровей.
Он напоминал ей лешего, и если это деревня Лешаки, то точность названия деревни соответствует облику мужчин, которые были тоже с такими же колоритными бородами.
—Оливия Покровская. Направляюсь к сестре Палаше в деревню Лешаки, — ответила ему, мельком разглядывая толпу.
—Так это и есть деревня Лешаки. Я — староста. Демьяном кличут, — покряхтел он.
—Что же вы, Демьян, за порядком не смотрите? У вас тут разбойники озоруют на дороге, обоз весь положили, а вы чем занимаетесь? – её строгий взгляд перекочевал на его лицо.
Девушка даже не заметила, что её голос словно отчитывал старосту за нерадивость.
И при этом она успела посмотреть во двор, около которого разгорелся спор, где увидела возле сарая мальчишку с вилами в руках, не дающего подойти к нему. Рядом к нему жалась девчушка.
—Так они задолжали Филимону, вот и пришли за долгом, — отчитывался он ей, как будто Оливия была из проверяющего органа какого–нибудь важного министерства.
—Так это она — сестра Палашки, а вот её дети, — воскликнула одна из женщин, показывая на ребятишек.
—Любезный, вы разберитесь с обозом! Или вызовите кого–то, или сами хоронить будете, а то они лежат на дороге, как неприкаянные. Нехорошо это, не по–людски, — напомнила Оливия ему про трагедию, а то из-за выяснения её личности новость о разбойниках отошла на второй план.
—А как же долг? — произнёс Филимон, слыша голоса людей, которые поторапливали старосту.
—А с долгом мы завтра разберёмся, — решительно ответила на его вопрос Оливия.
—Правильно говорит деваха! Сначала надо разобраться с бедой, а долг не убежит. Девка вся в крови, не видишь? И еле на ногах стоит, — прокричала самая бойкая женщина.
Только сейчас у неё в голове промелькнуло, что, несмотря на её молодость, девушку внимательно выслушали и приступили к действию.
Потому что староста уже отдавал команды и все стали расходиться, а у ворот осталась она одна.
Во дворе дома на крыльце сидела старая заплаканная женщина, которая внимательно разглядывала её.
—Заходи, — проговорила она, поймав взгляд Оливии.
И, тяжело встав, зашла в деревянный дом, сложенный из брёвен, проконопаченный паклей. Раньше, насколько Оливия знала, такие дома назывались рубленными. Их можно было разобрать и перевезти на новое место, собрав уже там.
Мальчишка поставил вилы рядом с сараем, взял за руку девчушку и зашёл следом.
Поднявшись на крылечко с перилами, она отметила, что ступеньки скрипят, но ещё были в целости.
Войдя в сени, вернее, в небольшой коридор, Оливия увидела две двери. В одну вошла женщина, опираясь на палку, а вторая была закрыта.
Оливия вспомнила, что у таких домов сени должны быть большими: в них всегда располагались объёмные лари с припасами и даже отгораживали вместительные чуланы для хранения под замком особо ценного хозяйственного инвентаря и домашнего скарба.
И насколько она помнит, это помещение никогда не отапливалось.
Но, видно, здесь было немного другое строение дома, и, вероятно, вторая дверь и вела в такое хранилище.
Войдя следом за хозяйкой, девушка попала в большую комнату с небелёной печкой, задняя часть которой находилась в другой комнате, проём двери был закрыт занавеской.