— Она мне не подруга, — безразлично пожал плечами фамильяр и спрятал поглубже в капюшон своё изуродованное препаратами лицо. — Предупреди меня Нэйтон о её настоящем отношении к королю, то я сам бы отправил на тот свет эту предательницу.
— Предательницу? — громко спросила, иронично наклонив голову. — А кого я предала? Своих сородичей? Ваш кружок по интересам? Именно нынешний король был тем, кто спас меня. Именно он пришёл на утёс, где мне было суждено умереть в одиночестве. Где же были вы, когда регент запер меня там, лишив помощи и средств? Дайте угадаю: прятались по углам, собирая под своим крылом тех, на кого не был обращен взор узурпатора.
— Красиво говорить ты умеешь, — усмехнулся фамильяр, взмахом руки заставляя замолчать негодующего аристократа рядом.
Даже не видя с такого расстояния глаз собеседника, я кожей ощутила его сочувственный взгляд — так смотрят на тех с кем “всё ясно”.
— Ты ведь для нового короля всего лишь игрушка, — стал объяснять мне фамильяр, как маленькому ребенку, — и ты своими руками уничтожила тех, кто мог спасти тебя, мог сделать этот мир лучше. Как только ты надоешь, тебя выбросят и заменят той, у кого есть власть и деньги. А ты всё так же останешься всего лишь фамильяром с обветшалого утеса.
Понимая, о чем он говорит, я посмотрела правде в глаза, чтобы найти очевидный ответ:
— Неприятно признавать, но все же у меня есть кое-что кроме внешности. — Эти слова отдавали горечью, но, правда в том, что невозможно влюбить в себя наследника целой страны, если он не будет обращать на тебя внимание. А у меня было то, из-за чего Райян, несомненно, всё чаще смотрел на меня. — Я верю, что Райян выбрал меня потому что любит, но помимо этого он, конечно, не отбросил и того, чему учат всех королей — всегда выбирать более выгодный вариант.
Нападавшие однозначно потешались над нашим разговором, принимая его за предсмертные трепыхания попавшей в ловушку королевы, а так же простым желанием потянуть время.
— Тогда при чём здесь ты? — Снисходительно уточнил аристократ, вклиниваясь в наш разговор с сородичем, ступившим на тропу, с которой не было возврата. — Думаешь, раз стихийный фамильяр, то только поэтому настолько ценна, что можешь стать ровней королю? Не тешь себя.
— Никогда таким не занималась, — спокойно покачала головой, а затем вонзила взгляд в насмешника, — но я также никогда себя и не принижала. Есть во мне кое-что, ради чего любой король закроет глаза и на мое состояние и на мою родословную.
Злость, ледяной коркой вымораживающая душу, всколыхнула во мне то, что теплилось в груди с первого момента появления здесь, и тут мне открылось нечто важное…
И как я могла об этом забыть?
— Да, — холодно усмехнулась и краем глаза заметила, что от моего тона вздрогнула даже моя стража, — у меня есть то, что было со мной с рождения. То, что никому и никогда у меня не отнять и это — моя истинная Сила.
В груди разлилось тепло такое непохожее на тот холод, что каких-то пару месяцев назад выворачивал мою душу. Я так четко ощутила повсюду влагу — мелкими каплями зависшую в воздухе, бурлящую под ногами в подземных реках, и ту, что бежала по моим венам, вспыхивая искрами небывалой силы.
Воспоминание проявилось — будто незримая ширма, наконец, исчезла, позволяя увидеть то, что ускользнуло, едва морская вода приняла меня в свои объятья.
Вот моя рука тянется к двери, выходящей из подъезда дома, в котором я жила уже, кажется целую вечность назад. Вот я замираю и слышу тонкий голос очень похожий на мой — он просит, кричит, надрываясь, умоляя спасти, но… не его. Обладателя этого голоса уже поздно спасать, и потому мольба о том, чтобы прийти и помочь миру, так любимому этим голосом.
Перед моими распахнутыми глазами проносятся чужие воспоминания полные страха, боли, одиночества, но даже среди всей тьмы этот некто показывает мне всю красоту своего мира. Скалистый берег, встречающийся с пенными волнами, раскрашенными заходящим солнцем. Полевые цветы, яркими мазками набросанные на нагретом поле. Лес, полный чудесных растений и мягкий свет ночного светила, укрывающий место, что голос тепло зовет своим домом. Замок, что предстал мне страшным и мрачным в нашу первую встречу, мне показывают как надежное место полное дорогих воспоминаний.
А потом тот, кто показывал мне всю красоту его мира, срывается с обрыва, замечая взгляд своего убийцы и понимая всю серьезность происходящего.