И вот уже музыка, набирая обороты и громкость, заиграла, заглушая посторонние звуки, но позволяя всё так же желающим общаться и обмениваться мнениями. По подиуму заходили модели, сверкали вспышки фотокамер. Андрей перевёл взгляд на своего фотографа, который сейчас снимал для журнала, Максима. Здесь было ещё несколько его работников, которые в будущем будут писать статью об этом показе. Он выпил шампанское и стал поддерживать разговор с рядом стоящим мужчиной, в то время как по сцене туда обратно сновали модели. Но заметил тот момент, когда появилась Лина. Просто его взгляд не зависимо от желания и мыслей проследил за девушкой, которая вышла в очередной раз на смену другим красавицам. Он удивлённо замер, наблюдая за ней. Неожиданно. Она часто появлялась в его жизни неожиданно. Подобно видению. И исчезала так быстро, что он не успевал даже осознать прошедшее и долго ещё осмысливал, как и что, где и почему.
Она была красивой, если не сказать идеальной. Её красота была естественной, но уникальной. Чёткие тонкие черты лица, одновременно мягкие и высокомерные. Тонкие губы бледно-розового цвета, с чуть полной нижней. Изумительные глаза, отдающие оттенком сиреневого. Чёрные, длинные ресницы, подчёркивали бледную, с лёгким загаром кожу. Светлые пшеничные волосы, прямые и шёлковые. Она шла мягко, грациозно, в такт со звуками песни, на лице её играла очаровательная, незнакомая ему улыбка. Приподнятый подбородок, выразительный взгляд, прямая осанка. Он улыбнулся, видя её в том новом образе, который в ней ещё не встречал. Кто бы мог увидеть в этой девушке то жалкое создание, которое как-то признавалось ему в любви в пьяном состоянии. Кто бы мог подумать, что эта фантастически красивая девушка вообще может казаться жалкой. Её изменчивый образ, натура вызывали у него что-то сродни презрению. Эти множество лиц, которые она показывала за время их знакомства, сейчас сплетались в его мыслях, создавая что-то странно омерзительное.
Показ был окончен, и желающие могли остаться на вечеринку. Вечеринка была обязательной частью показа, раз уж показ проходил в клубе, но, тем не менее, немалая часть присутствующих ушла. Она обвела взглядом опустевшее помещение, где наверняка уже через десять минут будет уйма народа. Пошла переодеться, а когда вернулась, народа значительно прибавилось. Пробралась через толпу к барной стойке и щёлкнула пальцами, привлекая к себе внимание бармена, зная, что если её увидит здесь Марина, по головке не погладит. Но сейчас, когда прошёл ажиотаж, взбудораженность, ожидание, она просто растворилась, расклеилась. Сделала большой глоток подданного коктейля, надеясь, что алкоголь ударит в голову. Ещё глоток. Ещё. Она ощущала, как огонь прокатывается по телу и согревает кожу и может быть заглушает боль. Ещё глоток. Она щёлкнула пальцами, приподняв тонкую руку в зону видимости, и кивком указала на пустой бокал. Бармен не заставил себя долго ждать. Она выпила ещё один коктейль, но напряжение не ушло. Встала и пошла танцевать. «Чем больше ты думаешь о нём, Лина, тем больнее становится». О да, она это чувствовала. Чувствовала, как грудь сдавливает от боли и как лицо всё больше напрягается, чтобы случайно не выдать эмоций. И это чёртово желание натворить глупостей, сделать что-то безумное, чтобы заглушить то, что ты чувствуешь. Она глубоко вздохнула и, закрыв глаза, медленно начала двигаться.
Он смотрел на неё, внимательно. Её тело плавно изгибалось, руки скользили по воздуху, словно прикасаясь к невесомости, медленно очерчивали её тело, медленно, ласково касались тела. Её глаза были закрыты, а лицо спокойное, отстранённое. Длинные светлые волосы водопадам спускались по её спине, делая её ещё более хрупкой. Она не танцевала, она просто обнажала что-то глубоко личное, отдавала, кидала в никуда. Он никогда не видел её такой расслабленной, такой нежной, такой настоящей. Она была как воплощение богини, каким-то немыслимым способом оказавшейся на земле. И всё в ней было чистым искушением. Но секундное желание, которое вспыхнуло яркой, ослепляющей молнией, заглушили те чувства, что он испытывал к ней. Ненависть, презрение, он считал её слишком лживой, слишком двуличной. Не понимал её, и не хотел понять, даже просто попытаться. Он не думал над правильностью своих чувств, он её просто искренне ненавидел. Ему не нужны были причины, не нужны были оправдания. Она была той, кто показывала то, чего не было на самом деле. Она была сплошным притворством.
Лина резко открыла глаза. Ощущала его взгляд на себе. Это казалось невозможным, но вот он стоял на балконе второго этажа, оперевшись на периллы и наблюдая за ней. Секундные взгляды сквозь расстояние. Словно чёткая нить, передающая чувства его, её. Едкая боль, напоминающая, что потеряла, что хотела, хочет, но никогда не получит. Доводящее до ярости осознание, что тот, о ком все твои мысли, с кем рядом ты хочешь быть, кого любишь, совершенно далеко от тебя, совершенно недосягаем. Она резко развернулась и стремительно пошла к выходу, чувствуя, как стучит в висках, как жжет глаза от слёз, которые она никому не покажет, которые она даже себе не позволит. И её мечты о нём, её мысли о нём – всё превращалось в боль.
Он винил её, и она сама начинала винить себя. Он презирал её, и с каждым разом Лина всё чаще думала о том, что она и правда ужасна. Она никогда не думала, что испытает на себе в полной мере ощущение, что тебя считает ничтожеством тот, кого ты любишь. Никогда не думала, что боль может быть такой проникающей, убивающей, сводящей с ума.
Остановилась, когда вылетела из клуба. В висках стучало, а голова кружилась. Глубоко вдохнула вечерний воздух и услышала его голос:
- Не ожидал увидеть тебя здесь.
Она стояла, не поворачиваясь, давая себе секунду на то, чтобы, обернувшись, не показать ему боль, не показать то, что чувствовала. Усмехнувшись, посмотрела на него.
- Неожиданная встреча разве не приятный сюрприз? – с издёвкой спросила она.
- Только не для меня, - холодно отчеканил он.
- Ты всегда такой невежливый. Странно, как люди вообще тебя терпят.
- Могу спросить тебя о том же.
- Думаешь, у меня мерзкий характер? – изобразив старательную задумчивость, поинтересовалась она.
- А тебя волнует, что я думаю? – с насмешкой спросил он.
Её аметистовые глаза сверкнули.
- Глупая мысль. Я ведь безразличная стерва, не забыл?
- Ты об этом с постоянной регулярностью напоминаешь.
- Это что-то вроде моего хобби. Очень увлекательное занятие, можешь поверить.
Он настойчиво сжал её локоть.
- Я отвезу тебя домой.
- Играешь в благородство? Избавь меня от этих ничтожных попыток.
- Просто помолчи, - резко сказал он.
И вдруг в следующую секунду что-то незримо поменялось. Так резко атмосфера между ними потеряла верное направление, изменила своим привычкам. Она посмотрела на него тем взглядом, который он у неё ещё ни разу не видел. Её удивительные глаза, сейчас как никогда напоминающие предгрозовое небо, подёрнулись чувственной дымкой и завораживающе сверкали. Возможно, это всё была лишь иллюзия, игра освещения от яркой вывески клуба, но он ненавидящий, презирающий почему-то почувствовал к этой девушке что-то далеко непохожее на то, что в априори соответствовало действительности и его пониманию обычности и нормальности.