Она взглянула на наручные часы, беленькие они красовались на левой руке под цвет её костюмчика. Встала.
- Мне пора.
- Я провожу Вас, - он тоже поднялся. Галантный, предусмотрительный.
- Я хочу прогуляться в одиночестве.
Он подарил ей последний настойчивый, пронизывающий, внимательный взгляд и кивнул. Она направилась домой. Пришла домой с мыслью, что в её жизни вошло что-то новое. Поразительно новое. Роман Грунтов.
Телефон зазвонил. Она, улыбаясь, вытащила его из сумочки. Не посмотрев, сразу ответила.
- Лина, это Таня. Сиделка Вашей бабушки.
Улыбка ушла с лица девушки, когда она услышала этот заикающийся, тревожный голос.
- Что-то случилось? – хрипло спросила она.
Всегда в жизни бывает это резкое «вдруг». Это не просто когда что-то случается, изменяется. Этот момент, когда твоя уже, казалось бы, решённая судьба меняет направление, становится иной, при этом делая заковыристый живописный кульбит. Это «вдруг» редко бывает хорошим, но часто неожиданным.
- Ваша бабушка. Она… - пауза, затяжная. Лина почувствовала, как сердце остановилось, перестало жить лишь на глухую, долгую секунду. – Она умерла.
Бывают моменты, когда твоя жизнь делает резкий кульбит. Настолько резкий и неожиданный, что тебе остаётся лишь глотать воздух, как выброшенная на берег рыба.
Боль, горечь, пронизывающая до самой чувствительной точки души. Она скатилась по стене, хватая воздух ртом. Слёзы катились по щекам, а сердце судорожно сжималось, то ускоряя свой стук от силы испытываемых эмоций, то совсем прекращая биться, словно исчезая, замирая. А боль настолько глубокая и сильная, что ты теряешь ощущение реальности. Пустота, заставляющая ощущать полную дезориентацию пространства, времени, обстоятельств.
- Не может быть. Этого… не может быть, - тихий шёпот или истеричный срывающийся голос. Её руки сжались в кулаки, так что ногти врезались в ладони со всей возможной силой и яростью, она вскинула голову, закрывая глаза, закричала, громко, безумно.
Андрей пришёл в свою квартиру, которая была элегантной и современной по задумке нанятого дизайнера, но для него оставалась всегда подавляюще пустым карцером, к которому, впрочем, он привык. Андрей снял обувь и прошёл на кухню, сделал себе кружку кофе, горячего, ароматного. Тупо смотрел в одну точку, ни о чём не думая. Вдруг резко, молниеносно встал со стула и пошёл в коридор, опять одевая обувь. Он знал, что хотел сделать. Убрав все сомнения и пререкания с самим собой, он просто собирался поехать к ней, не ища причин и мотивов.
Кто-то позвонил в дверь. Она сидела рядом, но звук ожившего звонка доносился, словно за несколько кварталов. Просто продолжала сидеть, терпя давящий трезвон по нервам.
- Открой, - властный, знакомый, родной голос. Она подняла голову, удивлённая. Резко встала, так, что закружилась голова. – Лина, ты меня слышишь? Я знаю, что ты дома. – Она улыбнулась. Он здесь, рядом, так близко. Именно в тот момент, когда необходим больше всего.
Она открыла дверь. Он, увидев её, что-то хотел сказать, отругать, накричать, возможно, но потом резко схватил её за плечи, словно Лина могла в любую секунду упасть, и внимательно взглянул в её лицо.
- Что случилось? – обеспокоенная складка между бровей, серьёзный взгляд.
- Ты волнуешься?
Он встряхнул её, так, что у неё безвольно дёрнулась голова.
- Не ёрничай.
- Ты злишься?
Он сделал глубокий вдох, выдох. Секунду на неё смотрел, а потом просто подхватил её на руки и куда-то понёс.
- Ты такой добрый. Это настораживает.
- Помолчи.
- Почему ты вечно стараешься меня заткнуть? – задала она вопрос. Но её голос тихий, несравнимый с обычной громкостью слов и звуков. Её голос безэмоциональный, затухший, как фитиль огня. Андрей испугался, по-настоящему.
Он принёс её на кухню, посадил на стул.
- Где у тебя алкоголь?
- Я не хочу.
- Сам найду.
Он нашёл, налил в стакан и заставил её выпить залпом. Сидел напротив, не спуская с неё внимательного взгляда. Он волновался. Смотрел Лине в глаза, следил за каждым её действием.
- Почему ты плакала? – нежный голос. Он впервые говорил с ней таким нежным, обеспокоенным голосом.
- Я не плакала.
- Не хочешь об этом говорить?
Она как маленькая отрицательно завертела головой, чувствуя, как от понимания, сочувствия в голосе Андрея слёзы снова наворачиваются на глаза. А при нём плакать она не хотела. Не хотела, чтобы он видел её слёз.
- Зря ты пришёл.
- Не тебе судить.
- Ты будешь всегда всё за меня решать?
Он встал и, подойдя к ней, присел, так что его голова оказалась на уровне её коленей. Поднял руку и нежно, ласково смахнул слезу.
- Я хочу знать, что случилось.
- Я не скажу. Уходи.
- Ты же этого не хочешь, - спокойно возразил он.
Они смотрели друг другу в глаза, незримо, не слышно сражаясь за беспрекословную победу, словно на дуэли. Она сдалась, уступила, признала его господство над ней.
- Обними меня,- тихо прошептала Лина.
Он внимательно смотрел ей в глаза, чувствуя, как в душе шевелится что-то до толи незнакомое. Чувствуя необъяснимую нежность к этой хрупкой девушке, которая отражая его порой грубые выпады, была столь ранимой. В ней присутствовала что-то по-детски наивное, но в тоже время она была уже достаточно ознакомленной с жизнью, чтобы знать, что не всё достается просто так - лишь за красивые глаза и соблазнительную улыбку. Она прижалась к нему, и он в ответ обнял ее настолько крепко, что у нее послышался тихий выход. Он зарылся лицом в ее шелковые волосы, вдыхая неповторимый запах и желая почти до невыносимости поцеловать ее.
- Мне страшно, - тихо, еле слышно прошептала она, продолжая обнимать Андрея за шею, так крепко, словно он мог исчезнуть в любую секунду.
- Страшно?
- Мне страшно, что вот сейчас я открою глаза, и ты исчезнешь.
Он поцеловал её в шею, нежно покусывая, лаская языком.
- Ты чувствуешь меня?
- Я не верю.
Он усмехнулся, она почувствовала его усмешку на своей коже.
- Её больше нет, - с глубоким горем, отчаянием в голосе сказал Лина.
- Кого?
- Моей бабушки.
Он молчал, но его объятия стали крепче, принося успокоительную поддержку.
- Это так больно, - тихо, надрывно прошептала она.
Он поднял ее на руки и понес в спальню. Положил на кровать, она свернулась калачиком, крепко прижав к груди колени. Опустошенная, разбитая. Только сейчас она поняла, что никогда в жизни не теряла что-то действительно ценное, любимое, дорогое. Не теряла безвозвратно. Он лег рядом. Она не просила, не держала. Но он лег сзади и обнял ее, прижав к своему телу. Она повернулась в его руках, уткнувшись носом в рубашку, и обняв рукой за талию.
- Она подарила мне столько счастью. Я помню, как поняла, что всё будет хорошо именно в тот момент, когда она забрала меня от родителей и я зашла в ее квартиру. Я помню ее улыбку и вишневый пирог. Помню, как обижалась, злилась на нее, ругалась с ней, а повзрослев, осознала, что права была именно она, - Лина говорила срывающимся голосом, но словно отстраненным, погрузившись в воспоминания. Он прижал ее к себе еще крепче, чтобы она почувствовала себя защищенной. - Я не могу ее потерять. Так ведь не бывает, правда? Не бывает, я точно знаю.