Она вышла из машины и направилась в сторону подъезда. Не замечая ничего вокруг, погружённая в свои мысли. На улице темно, слабый свет фонарей особо не освещает окрестности. Лина вернулась в реальность только, когда почувствовала тяжёлую руку на своём плече, намертво пригвоздившую её к месту. Сердце, словно с обрыва в бездну, паникуя, она замерла.
Перед ней стоял парень, от которого разило перегаром в потрёпанной, местами разорванной одежде. Сзади ещё двое переговаривались грубыми низкими голосами, посекундно вставляя в речь матное словцо. Она дрожала, возможно, лишь внутренне. Такое глубокое шоковое состояние, отрицание реальности происходящего.
- Какая красивая цыпочка. Ножки, попка, - кто-то шлёпнул её по попе, она резко развернулась, собираясь ударить. Замахнулась, но его друг стоящий рядом поймал её руку и вывернул так, что она закричала от боли. Оба расхохотались, как сумасшедшие. Их смех внушал настоящий ужас, этот гортанный смех чокнутых, которые способны на что угодно. Другой, стоящий рядом, протянул руку к груди, сжал, помял, оценивая. Прикусил нижнюю губу, обдумывая.
- Неплоха, - с издёвкой сказал он. – Пошли, краля, - приказал он, щёлкнув выразительно пальцами, будто отдавая команду.
Она продолжала стоять на месте, судорожно думая, что делать. Бежать не выход. Их трое, она одна. Они догонят её. Драться? Они не только в численном преимуществе, но и физическом. Она чувствовала, что по её щеке скатилась одинокая слеза отчаяния. Так не может быть, твердила она сама себе. За что? Почему?
Кто-то прижался к ней сзади, она стиснула зубы от омерзительного отвратительного ощущения и гадкого запаха, исходящего от мужчины. Он пихнулся в неё своим возбуждением и злостно прошептал на ушко:
- Пойдёшь сама или предпочитаешь на свежем воздухе?
Она наступила каблуком ему на ногу, развернулась, дав коленом между ног. Он согнулся, что-то невнятно прокряхтев, Лина побежала. Но далеко убежать не вышло. Другой мужик пытался поймать её, она вырывалась, кричала, он толкнул её, и она упала на асфальт, ударившись бедром и локтём, который вовремя подставила, чтобы не удариться головой. Она поморщилась, сцепив зубы от боли, что пронзила тело. На улице, как назло, не было ни одной живой душу. А если мимо и проходил случайный прохожий, то он скорее старался как можно быстрее пройти мимо, чтобы не заработать себе лишние ненужные неприятности. Мужик пнул её с ноги.
- Вставай, сука, и без фокусов.
Она зло посмотрела на них. Они были просто омерзительными подонками. Она не хотела унижаться, просить, молить, она уговаривала сама себя, что нужно просто вытерпеть. На сердце такая тяжесть, словно кто-то забил гвоздь и повесил картину. В глазах потемнело, она боялась до истерии.
Подъезжающая машина осветила их светом фар. Мужики как по команде обернулись, и тут же один из них подлетел к ней, схватив за руку, резко поднял. У неё появился лучик надежды, маленький, слабый, но реальный. Она вырывалась, кричала, как безумная, царапалась, била. Краем глаза увидела, что мужчина бежит к ним, и её сердце на секунду остановилась, когда она поняла, что это Андрей. Она могла узнать его всегда.
Она боролась с одним из троих, Андрею достались оставшиеся два. Она не видела, что там происходит, но беспокоилась за любимого больше, чем за себя, больше, чем до этого страшилась того, что с ней могут сделать эти подонки. Любовь, возможно, это когда-то кто-то важнее, чем ты сам. Когда ты можешь подставить спину в страхе за ближнего, можешь согласиться на муки Ада во имя спасения любимого. Ударила с кулака мужика в глаз, потом с ноги между ног, тот, согнувшись, упал. В этот раз удар получился посильней. Она обернулась, увидев, что ещё один валяется на земле, а Андрей дерётся с последним из троих дружков.
- Беги, - крикнул он. Она продолжала стоять на месте, не собираясь его оставлять, направилась в их сторону, осматриваясь в поисках хоть чего-нибудь тяжелого, чем можно хорошенько ударить по голове. – Мать твою, сейчас же, Лина, уходи отсюда. Иначе я надеру твою миленькую попку так, что неделю не сможешь сидеть, - его рёв ударил как хлыст, и она чисто рефлекторно сделала шаг назад. Андрей тем временем, наконец, отправил в нокаут мужика и прожёг её яростным взглядом. Подошёл к ней, она протянула руку, дотронувшись до разбитой губы, опухшего глаза. Он, не церемонясь, потащил её к подъезду и только, кода они зашли в её квартиру, словно расслабился, осознав, что всё позади. Пару секунд и он, подскочив к ней, схватил её за плечи, до боли сдавливая.
- Какого черта? Какого, я спрашиваю, чёрта ты там стояла, когда я дал команду уходить? А? Мать твою!? – он кричал на неё, тряся попутно, словно пытаясь вытряхнуть то ли ответ, то ли дурь из головы.
- Я не хотела оставлять тебя, - крикнула она в ответ.
- Я что нуждаюсь в твоём присмотре? Калека, инвалид, тупой? Если я сказал уходить, значит, развернулась и побежала.
- Не командуй, не кричи и не смей так разговаривать со мной, - яростно оборвала она его крик.
Он, несколько удивлённый, отошёл, кажется, немного успокоившись.
- Пойми, я не могла тебя оставить. – Она подошла к нему так близко, вспоминая снова то волнение, что испытала, тот страх за него.
Глаза в глаза, поглощая переживания, стирая воспоминания. Он прижал её к себе, вдохнув её запах. Она подняла голову, смотря на него. Её тело начало сотрясаться. Она не плакала, лишь дрожь по телу и испуганные расширенные глаза, в которых отпечаток пережитого. Он крепче обнял её, растеряв всю злость, а чувствуя лишь нежность.
- Я не хочу, чтобы ты уходил, - тихо сказал она.
- Тихо, маленькая, тихо. Я рядом, я с тобой. Всё хорошо, - ласковый голос. Он словно герой из сказок, который находясь рядом, распугивает тени, помогает не ощущать страхов.
Андрей смотрел её в глаза, чувствуя, как в нём появляется поглощающая до предела нежность. Она выглядела брошенным, испуганным до дрожи маленьким ребёнком, настолько беззащитным было её лицо. Расширенные зрачки от пережитого потрясения затягивали, притягивали как магнит. Он коснулся её щеки, нежно проведя пальцами по шелковистой коже, не осознавая своих инстинктивных действий. Она смотрела на него, не отрываясь, дыхание её стало резче и импульсивней, а зрачки вдруг стали меньше, сузившись до маленьких точек, и снова увеличились, закрывая фактически весь аметист её взгляда. Она выдохнула и тихо прошептала:
- Поцелуй меня.
Он улыбнулся, слабо, немного натянуто, ощущая чувственное напряжение, с которым с каждой секундой всё тяжелее было справиться. Попытался отвернуться, отойти, но она удержала его, схватив за руку. Обоюдное молчание, говорившее больше слов. Он был в каких-то жалких дюймах от неё, и впервые в жизни Андрей почувствовал настолько яростный стук собственного сердца, что казалось, оно порвёт грудную клетку. Глаза в глаза. Дыхание к дыханию. Сердце к сердцу. Всё ближе, всё дальше, всё тише, всё громче. Его рука скользнула к её шее, обхватив сзади, приблизив её лицо до соприкосновения лбов. Единение, интимное, сильное, непонятное. Резко прижавшись к её губам, он целовал как сумасшедший, лишённый остатков своеволия. Она вдыхает его запах, опьянённая им. Боится сделать неверный шаг вперёд, но возможное будущее сейчас намного дальше этого сказочного настоящего. Она летит, вроде продолжая стоять. Но летит за ним, к нему, для него. Он рядом. Так ощутимо сильно близко. Он единственный, в эту секунду и навсегда. Любовь до головокружения, до теснения где-то в груди. Он вымещает всё для неё, весь мир. Он один существует в её мыслях, в её жизни. Они похожи, оба своеобразные эгоисты и циники. Оба потоптанные жизнью, перетоптанные жестокостью и болью. И каждый в другом находит свой маленький кусочек рая, но ни один в этом не признается. Скрытные, закрытые – такими их сделала жизнь.