- Ты предлагаешь мне обзавестись таким свойством как легкомысленность?
- Я предлагаю тебе прекратить представлять всё хуже, чем оно есть. Потанцуешь со мной?
- Танго?
Он встал, протягивая руку, но она отрицательно покачала головой с извиняющейся улыбкой.
- Таким мужчинам как я не отказывают.
- У Вас, мужчина, раздутое самомнение.
Он усмехается, глаза его сверкают, впервые, она завороженно смотрит на него. Он наклоняется к её лицу и тихо говорит:
- Доверься мне.
Она вложила свою руку в его и доверилась. Он вёл её уверенно, не давая времени и шанса сомневаться или беспокоиться. Глаза в глаза, шаг за шагом, в одном ритме, не сбиваясь. Словно они чувствуют друг друга. Резкие повороты, он наклоняет её, её волосы водопадом, почти до пола. Её коралловое платье элегантного кроя и его солидный чёрный костюм. Они прекрасно смотрятся вместе. Ноги как в петле, шаг туда, шаг сюда. Он спасает её от ошибок, просто делясь своей самоуверенностью. Не даёт шанса обратить внимание на окружающих, которые наблюдает за ними, лишь глаза в глаза, не отвлекаясь. Ещё шаг, поворот, он резко прижал её к себе, отстранил. Танец любви и танец страсти. Его руки на её теле, непривычно, жёсткие, горячие прикосновения, мимолётные. Он прижимает её к себе спиной, и она ощущает его возбуждение. Тело пронзает дрожь. Снова зрительный контакт, его глаза горят, зрачки слегка расширены. У неё приоткрыт рот, надрывное слегка дыхание. Финальные аккорды, конец мелодии.
Он целует её руку.
- Спасибо за прекрасный танец. Я давно не получал такого наслаждения, - его голос немного подсевший, ещё более приятный и притягательный.
- В этом лишь твоя заслуга.
- В том, что я давно не получал наслаждения? – с усмешкой интересуется он.
- В том, что танец был прекрасным, - не теряясь, отвечает Лина.
Они идут обратно к столику, продолжить прерванный разговор и трапезу.
Через два дня Андрей видит журнал, где на первой полосе фотография Лины и Романа. Они танцуют, прижавшись друг другу, её глаза горят, губы чуть приоткрыты. Заголовок гласит: «Роман Грунтов и его таинственная спутница. Что их связывает? Неужели бизнесмен нашёл свою возлюбленную?» Он смотрит пару секунд, делает глубокий вдох, прикрывает глаза и резким, яростным движением сметает всё со стола. На пол падают бумаги, ручки, а он стоит, тяжело дыша, словно пробежал несколько километром. Жгучая ненависть или что-то иное, не поддающееся описанию, рвёт изнутри на части, вызывая желание свернуть её тонкую шейку или хорошенько трахнуть так, что она будет помнить лишь его имя, произнося на выдохе в момент экстаза. Достаёт бутылку коньяка, налив его в бокал, выпивает залпом. В глазах просто темнеет от злости, ярости, ненависти и… боли.
Она – чистый, манящий соблазн, запретный плод. Он ненавидел её или убедил себя, что ненавидит. Он хотел её, но не хотел серьёзности, не хотел отношений, не хотел чувств, грёбаных, бесполезных сложностей. Он уже обжёгся однажды, а память у него хорошая. Повторять пройденный этап самообмана и иллюзий он не собирался. Он бы мог сравнить Лину со зверьком, поведением и повадками которого ему хочется познакомиться. Она не значила для него что-то более чем любая другая почти незнакомая женщина. Она почти ничего для него не значила, но только был один нюанс – она одним словом и даже просто видом выводила его из привычного и такого понятного спокойствия, тем не менее, заставляла испытывать накал бешеных, безудержных эмоций. Он ей никто, как и она ему. Их не связывает ничего. Всё между ними было так запутано. Их ненависть друг другу оказалась лишь иллюзорной фантазией извращенцев. Для него она лишь стала козлом отпущение, пешкой, на которой он мог выместить свою злость, выразив ее ненависть. Ее ненависть была лишь наигранным самовнушением в попытке переубедить саму себя, что он не так уж важен. Но как показала чертова практика всё тайное становится явным.
На секунду он прикрыл глаза, понимая, что успокоился. Не до конца, но уже не было таких безошибочно сильных и в чём-то подавляющих своим давлением эмоций. Поднявшись из коричневого кожаного кресла, он подошёл к окну, отодвинув штору. Было уже достаточно светло, и моросил дождик, но всё равно погода была прекрасной. Прохладно, свежо и не холодно. Небо было чистое и настолько ослепляюще яркое, что он на секунду залюбовался, отвлекаясь от всего происходящего и от собственных мыслей, и противоречий. Бездумно потёр подбородок, обдумывая, что же всё-таки происходит.
Уже вечер, и Андрей выходит на улицу, заводит машину и решает поехать в клуб. Почти загробная тишина его квартиры не притягивает, а отторгает. Он заходит в клуб, поднимаясь на второй этаж. Бокал перед ним, он смотрит по обыкновению вниз, где другие люди живут своей кипящей, бурлящей жизнью. Ещё глоток, он видит её. Желание, моментальное, сильное, непереносимое. Судьба, словно сводит их, злой рок или ироничный подарок. Они опять в одном месте в одно и то же время. Будто два магнита, которые постепенно, притягиваясь друг к другу, оказываются рядом. Он наблюдает за ней, как зачарованный, как тонущий наслаждается последними глотками воздуха. Спускается вниз, направляясь к ней. Лина танцует, медленно и плавно двигаясь, не замечая ничего вокруг, не обращая внимания. Его ощущения – запутанный клубок смятения. Он подходит к ней близко, слишком близко, медленно кладёт руки ей на талию. Она вздрагивает, её тело напрягается в его руках. Он притягивает её ближе, давая ощутить своё желание. Она резко оборачивается, рассерженная, раздосадованная, но её злость, словно со скалы вниз на бешеной скорости, исчезает. Она смотрит на него, и он ощущает, что хочет ещё раз ощутить её тело, насладиться ею, хочет провести с ней ночь.
Один взгляд на него и всё летит к чертям. Лишь вчера она уже убедила себя, что больше не будет любить его или хотя бы не будет позволять этому чувству так владеть собой… но вот, когда он стоял перед ней она забыла о собственных запретах, всё, что ей хотелось это оказаться ещё ближе, на расстояние ощущения его дыхания. Его глаза, его улыбка, его голос. Она напоминала самой себе маленькую девочку, которая до отчаяния хочет исполнения своих желаний. Казалось бы, что только у подростков, любовь такая, что кажется всегда единственной, необходимой как воздух, такой значимой. Но она взрослая, уже рассудительная, а всё равно как маленькая верила, что наступит тот день, когда всё станет так, как она сама этого хочет в идеале. Ведь всё кажется пустым, бессмысленным без него. Всё кажется таким бесцветным, ненужным.
Его рука с упоительной нежностью прикасается к её губам, щеке, нежная, слабая ласка. Он ещё ближе к ней, она теряется, словно человек больной клаустрофобией, запертый в закрытом помещении. У неё тоже фобия – не может без него, каждая секунда, что он вдалеке, личный ад для неё. Он целует её, она отвечает на поцелуй.
- Я ненавижу тебя, - говорит она ему на ухо.
- Я уже слышал это, - с усмешкой отвечает он.
Страсть, безумная, поглощающая без остатка обоих. Они уже не понимают, где они, кто они, что важно, а что незначительно. Её спина прикасается к стене, его руки на её теле. Она задыхается, но упрямо не отрывается от него ни на секунду, боясь, что это лишь мираж, который может раствориться в воздухе, просто исчезнуть. Его прикосновения не мягкие и нежные, а грубые и сильные. Она дрожит, её лихорадит в его руках. Хватается за него, боясь упасть. Его руки на груди, её ноги вокруг его талии. Его губы на шее, её руки в его волосах. Музыка по нарастающей,, задавая ритм, или соответствуя ритму их единения.