Он видимо не воспринял её слова серьёзно. Через минут двадцать зашёл в спальню, собираясь помириться. Она лежала, свернувшись калачиком и безжизненно смотря на стену. Он подошёл ближе. Лина уловила его запах, родной, любимый, единственный и неповторимый его запах. Он заполнил лёгкие, и она ощутила удары молотка по сердцу.
- Маленькая… - тихо прошептал он, нежно лаская её пальцами. Его голос, ненавистный и любимый, заклейменный в её сознании.
- Пожалуйста, уходи, - судорожно выдохнула она.
Он пару секунд ещё сидит рядом. Потом встаёт и уходит. Уходит навсегда из её жизни. Навсегда.
В объятиях мучительных воспоминаний, словно по лезвию ножа, каждый вдох, как новый глубокий порез не на коже, а под ней. Пульс по венам, ускоряя биения, заставляя задыхаться, падать и вновь подниматься лишь для того, чтобы в очередной раз упасть. Без него так плохо. Так мучительно больно. Словно сердце, в самом деле, вырвали из груди. Она кричит, не вслух, на это нет сил, только мысленно. Такая громкая боль. Разве боль может быть громкой? Словно долбит, пробивая дырку в грудной клетке, эта чертова ненавистная боль. Она чувствует его запах вокруг, безумная фантазия ей в наказание. Чувствует его запах, который окутывает её, заполняет лёгкие, напоминая о нём, о том, что было между ними. Вот он измазался сливками с торта. Она смеётся, он не понимая шутки, недоумевающе смотрит на неё. Она смеётся ещё громче от этого умилительного выражения на его лице. Встает со стула, подходит к нему, наклоняется, нежно поцелуями по коже, смакуя сладкое лакомство. Его руки на бёдрах, крепкая, жесткая хватка, глаза чернеют. Он тянет её на себя, прижимая до боли сильно.
- Я кажусь тебе таким забавным? - насмешливо спрашивает он, смотря на неё.
- Неужели нанесла смертельный удар твоему самолюбию?
- Со мной, маленькая, шутки плохи. Я могу и наказать.
- Медленно и нежно или грубо и сильно? - она невинно смотрит на него, словно интересуется, как называется столица Чехии. Он усмехается, глаза сверкают. Многообещающе скользит взглядом по телу. Она вырывается из его цепкой хватки, убегает. Он следом, не отставая ни на шаг. Ловит, кидая на кровать, нависая сверху. Глаза черные от чистого вожделения, а на губах лёгкая, насмешливая улыбка.
- Ты сводишь меня с ума, - в его устах это звучит похвалой и проклятием одновременно. Она улыбается, довольная. Он вновь в ней, глубоко внутри. Родной запах, любимая улыбка на устах, знакомое до дрожи прерывистое, свистящее дыхание из его лёгких. Она цепляется за него, словно он маяк, свет в конце туннеля, словно от него зависит её жизнь. Не сможет отпустить даже, если захочет, а она в любом случае никогда не захочет. Она теряет контроль, теряет себя, когда он рядом. Забывает о границах, принципах, забывает обо всём. Только он так глубоко, сильно, грубо и одновременно мягко, входящий в неё раз за разом, заставляющий выгибаться, молить, срывать голос. Ей иногда кажется, она может умереть от наслаждения, задохнуться, потому что забывает дышать. Он – лучшее, что когда-либо было в её жизнь.
Боль - это яростный паразит, уютно обосновавшийся в твоей душе и создавший отдельный, удобный уголок, откуда вытащить её совершенно невозможно. Она ненавидит своё тело, помнящее его прикосновения, его поцелуи. Ненавидит воспоминания, страшащие своей реальностью образы в её голове. Он не рядом. Бьющее насмерть осознание его отсутствия в её жизни. Она закрывает глаза, погружаюсь в темноту. Глубоко вдыхает, до максимума, до боли заполняет лёгкие воздухом. Замирает, прислушиваясь к глухому стуку своего сердца. Минутное забвение и снова по новой. Вот он нежно касающейся её кожи, проводя ласковую дорожку пальцами, улыбающийся, целующий её. Бесконечно много его в мыслях, в воспоминаниях, как земля крутится вокруг солнца, так и он повсюду, везде.
Она в его венах, в его крови. Он отравлен ей, отравлен ядом, который невозможно изгнать и уничтожить. Она его проклятие, его кара. Его чувства, словно расстроенные струны гитары, звучат фальшиво и неправдоподобно. Он перестал быть собой, спокойным, уравновешенным, скрывающим эмоции за маской безразличия. Она изменила его, разрушила громоздкие преграды, построенные за длительные годы. Она перевернула его мировоззрение, уничтожила ложную игру притворства. Он ненавидел её, он скучал по ней. Нуждался в ней, как утопающий в глотке воздуха. Он бьётся в судорогах боли, понимая, что она пропитала всё существо, всё его нутро. Стала неотделимой частью его жизни, его мыслей.
Квартира превратилась в свалку, словно по ней в скоростном режиме пробежал смерч. Шкафы, столы, мебель - всё перевернуто. Посуда разбита, он пьян настолько, что не может вспомнить своего имени. Уже тише стал огонь в крови, уже стихла ярость, превратившись в чёрную, ядовитую злость. Он не помнит своего имени, но помнит вкус её губ, её смех, её голос. Ему хочется закричать, так громко, чтобы наружу выпустить всё, что мешает и гложет. Он не привык к таким чувствам, они пугают его, отталкивают. Всё к лучшему. Он не сможет быть с ней вместе, не сможет привыкнуть к чувствам, которые выходят за край понимания, подавляя своей яркостью и контрастом. Не сможет привыкнуть к собственной ревности, к ней в его жизни. У них не выйдет построить общего будущего. Он это точно знал. Он ведь не контролирует себя рядом с ней, превращается в зверя, монстра. Он заставляет её страдать. Ему становится больно от понимания и осознания того, насколько ей больно. Душу выворачивает наизнанку, он вновь делает большой глоток виски, чувствуя, что готов убить, сделать больно, кому угодно, но не ей. Не ей. Она теперь его грёбанная желанная мания, его недостигаемая мечта.
Где-то пищит телефон, он пытается его найти. Странно, но тот находится прямо под носом. Открывает пришедшее сообщение, в котором всего несколько слов, которые значат для него больше, чем могут вообще что-то значить слова: «Она улетает завтра». Номер неизвестный, но есть в мире единственный человек, который мог написать такое, не представившись. Он зло усмехается, не зная благодарить Грунтова или проклинать.
Он видит её задолго до того, как она замечает его. Смотрит внимательно, словно впервые видит, будто заново знакомится. Его тянет к ней, сейчас, в эту секунду, непреодолимо тянет. Он не отпустит её.
Её стройная фигурка выделяется из толпы, он, не отрывая взгляда, идёт к ней. Он сзади, на расстояние вытянутой руки, в жалких метрах, так близко к ней. Она замирает, чувствуя его дыхание на шее. Оборачивается, прямой взгляд, раздирающий душу, пронизывающий. Она поднимает руку, заправляя за ухо выбившийся локон. На её пальце сверкает кольцо, обручальное. Она, спокойная, холодная, чужая, другая. Ещё пару секунд громкого молчания, не понимания.
- Что ты наделала? - тихо, хрипло спрашивает он, смотря ей в глаза и пытаясь разглядеть в них эмоции, которых нет, словно она бесчувственная кукла.
- Вышла замуж.
Он чувствует, как изнутри что-то жалит, сжигает, пожирает. Не верит ей. Она не могла поступить так с ним, с ними.
- Скажи, что ты шутишь? Скажи, - приказывает он, хватая за плечи и встряхивая. Реальность похожа на кошмар. Он отрицает возможность такого развития событий, не желает признавать, принимать действительность случившегося.
- Отпусти меня. Ты делаешь мне больно.
Он отпускает, словно обжегся, словно прикоснулся к чему-то противному. Усмехается, как сумасшедший, разгадавший загадку века.
- Ты решила меня наказать, отомстить, преподать урок? К черту все эти игры. К черту, маленькая, - он сжимает её в своих объятиях, как в тисках, крепко, сильно. Она, кажется, стала ещё более хрупкой и маленькой.