- Андрей, я сама виновата.
- Мать твою, Лина, заткнись. Я убью его. К чертям оторву голову, - его голос низкий, грубый, рычащий. Он резко отвернулся, собираясь уйти. Она схватила его за руку, поворачивая к себе лицом.
- Андрей, прошу, - она говорила тихим, успокаивающим шёпотом, - не делай этого.
Его рука легла на её шею, приблизив их лица.
- Я не позволю, чтобы кто-то так с тобой обращался, - хриплый голос, яростный взгляд.
Он вновь собирался уйти.
- Ты сделаешь только хуже, как ты не понимаешь, - её голос срывался. – Андрей, пожалуйста, не надо.
Он застыл в дверях, не решаясь. Обернулся, в несколько широких шагов оказавшись около неё, крепко, до боли прижал её к себе.
- Господи, маленькая, до чего ты глупое создание. Нельзя было выйти за милого и доброго парня? Какого чёрта тебя потянуло к Грунтову?
- Сделаешь мне кофе?
- Завтракать будешь?
- Нет, не хочу.
Он вышел, оставив её в одиночестве. Привела себя в порядок, оделась, замаскировала синяк. Он сидел на кухне, встретил её внимательным взглядом. Села напротив, не разрывая зрительного контакта.
- Останешься у меня до приезда Марины.
- Я не могу.
- Лина, давай обойдёмся без споров. Сделай так, как я прошу.
Он встал, помыл тарелку и кружку, ушёл. Чем дальше в темноту тернистого пути, тем больше путаешь в сетях разбросанной паутины. Она сидела, покусывая нижнюю губу, волнуясь. Достала телефон. Роман не звонил. Что делать? Она могла сказать, что поживёт пока у Марины, но он может проверить и узнать, что подруга не в Москве. Осталась у отца? Пожалуй. Будем надеяться на удачу, на фортуну, которая обычно поворачивалась к ней обратной стороной.
Роман сам позвонил и сказал, что ждёт её через час. Она приехала. Первая волна страха схлынула, и она чувствовала себя, куда уверенней. Роман спокойный, безразличный, жесткая складка недовольство у губ.
- Сядь, - отрывистый голос, беспрекословный приказ.
Садится напротив Грунтова. Он встаёт, уверенный в себе, его совершенно ничего не беспокоит и не волнует. Достаёт два бокала. Через минуту возвращается к ней, протягивая один из бокалов с тёмной янтарной жидкостью. Она отрицательно качает головой.
- Хочу быть в трезвом уме и здравом рассудке.
- Пей, - одно слово, прозвучавшее из его уст, и она тянет руку, беря бокал. Он умеет убеждать, от приказных ноток в его голосе сводит низ живота в страхе и панике. Она делает маленький глоток коньяка, чувствуя себя птицей, запертой в клетке, у которой сердце скачет, словно отбивая марш. Он наблюдает за ней, его прямой, проницательный взгляд заставляет её нервничать.
- Успокойся.
- Это не так уж просто сделать под твоим взглядом.
Он переводит взгляд на её стакан, и она, понимая его молчаливый намёк, делает ещё один глоток.
- Переходи к сути, - ровным голосом говорит Лина.
- Нервничаешь?
- Только не говори, что тебя это беспокоит.
- А котёнок выпустил когти, - с усмешкой делает он заключение.
- Не стоило котёнка загонять в угол, - отзывается она.
Он усмехается, не так, как раньше, а куда более холодно.
- Я надеюсь, ты достаточно умна, чтобы не устраивать забастовок.
- Ты видишь в них смысл?
- Елена… - он делает паузу, словно хочет сказать что-то значительное, то, что тяжело выговорить такому человеку, но говорит иное: - Будь более осторожна и внимательна, не повторяй своих ошибок.
- Я поживу у отца.
Он внимательно смотрит ей в глаза, считывая, просчитывая варианты развития событий, пытаясь уловить ложь и фальшь.
- Тридцать первого в десять ты должна быть готова к вечеринке.
Она согласно кивает. Выходит на улицу, с облегчением вдыхая холодный, морозный воздух.
Вечером она готовит ужин, как когда-то, когда они были вместе. Он приходит поздно, она уже спит, оставив записку на столе, что ужин в холодильнике. Он заходит к ней в комнату, внимательно смотрит на разметавшиеся светлые волосы, спокойное, ангельское выражение лица и чуть приоткрытые алые губы. Подходи ближе, садясь на край кровати. Нежно прикасается пальцами к шёлковой коже, проводя ласковую дорожку к шее и ключицам. Наклоняется, сокращая расстояние, вдыхая её опьянительный запах, слабо целует, ощущая внутри какое-то тепло, жажду её близости. Встаёт и уходит.
Бывают такие обстоятельства в жизни, над которыми мы не властны, когда не мы руководители течения, не мы хозяева действий. Когда мы не можем контролировать чувства, заглушить, стереть. Нас манит, тянет, мы жаждем, не можем дышать и спать, бессмысленно боремся с тем, что сильнее. Отказываемся от того, что нам необходимо и значительно. Люди любят создавать сложности, не решаясь принять счастье, не споря и не противореча.
Они живут в одной квартире несколько дней, но не пересекаются друг с другом, не видят, не приветствуют, не прощаются, не желают спокойной ночи и доброго утра. Он приходит впервые немного раньше. Она с замиранием слышит, как хлопнула входная дверь, а сердце ускоряет биение. Заходит на кухню, останавливается, облокачиваясь на косяк. Она переводит на него взгляд. Его глаза глубоко пронзительные, наполненные эмоциями и переживаниями, обжигающие.
Безликое одиночество множества лиц. Грустные взгляды на потерянное, ушедшее, не полученное, но желанное. Слабая улыбка на устах при взгляде на того, кого любишь всем сердцем. Сожаления в колодец вечности, спускаешь в безвозвратную пустыню бесконечности. Вновь улыбка, убирающая страхи из сердца, крадущая страдание, вымещающая боль, оставляя лишь желание и любовь. Много слов, бессмысленных, пустых абзацев, много слёз, никчёмных, исписанных листов твоей жизни. Если бы оставалась жить всего минуту или час, или день, чтобы ты сделал? Насладился бы каждым мгновением, исполнил бы заветные желания? Мечтал бы об утерянном и осмысливал ошибки? Или… позволил бы себе любить, не боясь, отдаваясь без остатка всем сердцем, паря в невесомости в поисках необходимого?
Любовь – это зависимость. Иного определения она найти не могла. Одержимость, не уходящая, сжигающая, оставляющая своё клеймо. Любовь разная, для каждого она имеет свои характеристики и компоненты. Не бывает похожих чувств так же, как не бывает одинаковых людей. Идентичность, доскональная и точная, несвойственна этому миру. Возможно, если разбирать по полочкам произошедшее в её жизни, кто-то не поймёт, осудит. Но она не могла иначе, по-другому. Казалось, тяга к нему неконтролируема, неосмысленна, машинальна и неотвратима. Кто-то бы сказал, что она слабая, безвольная. Любовь меняет, ломает. Она не собиралась себя оправдывать, она была счастлива любить, пускай, страдая, но любить всем сердцем, всей душой, всем существом.
Он делает шаг навстречу, подходит ближе, убирая упавший своевольно локон волос на лицо. Нежными касаниями проникая под кожу, прожигая, оставляя следы рубцов на сердце. По губам ласково скользя губами, стирая переживания, воспоминания, поглощая. Его рука по коже, до дрожи проводя пальца, выводя искусные узоры. Его ласковый взгляд по касательной прямо в сердце, пробирая до основания души. Дыхание вперемешку, сердце в такт движениям их тел. Глубоко внутри, резко, медленно, грубо, мягко. Стонет под ним, впиваясь ногтями в бёдра, заставляя ускорять движения, входить до боли. Извивается, губами нежно покрывая грудь поцелуями, руками скользя по телу, ощущая, как его мышцы напрягаются и расслабляются. Они спаянные, едино соединённые, они продолжение друг друга. Глубокими, рваными движениями подтверждая власть, показывая превосходство и приоритет. Лёгкие, жадные, сладкие, страстные поцелуи их губ, до крови на искусанных губах. По нарастающей, ускоряясь, ловя дыхание, переплетая пальцы, забываясь в друг друге. Наваждение, растопляя скалы льда внутри, возвращая к жизни, заставляя трепетать в его руках. Быть ближе, проникать под кожу, сливаться, становиться единым целым, одним составляющим.