Глава 37
Любовь - это комедия с элементами драмы, сюжет которой неизменен, но каждый раз наполнен новыми впечатления. Лина Афинская.
Один мудрый человек сказал ей однажды: «Не сожалей о том, что не получилось сделать в прошлом, не думай о том, что могло бы быть, но не случилось, иди вперёд, не оглядываясь».
Как часто мы не слушаем других, а желаем сами обжечься и ошибиться, чтобы после лишь убедиться в реальности и правдивости чужих предостережений. Мы не в силах измениться только потому, что слышим советы от близких или просто знакомых. Но мы можем изменить себя сами, когда увидим в этом необходимость и смысл, когда желание будет исходить от нас, а не от посторонних.
С Алиной Андрей был иным... ласковым, добрым, мягким и неизменно нежным. Лина не любила сравнивать себя с кем-то или кого-то с собой, но хочется знать, что ты неповторима, что ты не являешься лишь жалкой тенью, подобием кого-то, кто был до тебя. Хочется знать, что ты необходима так, как прежде не был нужен ни один человек. Андрей никогда не скрывал своей натуры, не прятался за маской притворства, за ролью, в которую, по обыкновению, люди так быстро вживаются, путая действительность и вымысел. Он был настоящим, порой заботливым до невозможности, иногда грубым и беспристрастным. Но он не играл, не лгал, не скрывал себя настоящего в желании уберечь чью-то тонкую психику.
Она, остановившись на мгновение, перестав спешить, думает о том, что было правильным и неверным. Не для того, чтобы после жалеть себя, а для того, чтобы определиться с тем, что приоритетно и важно, выбрать свой собственный, осмысленный курс, понять, какое направление жизни указано сердцем, а не наводками чужих людей или рациональным мышлением её логики. Люди не меняются мгновенно, словно по волшебству. Необходимы обстоятельства, повод и влияние кого-то извне. Постепенно, шаг за шагом, меняя медленно по одной детали в себе, чтобы позже, разрушив стереотипы, разгромив крепость преград, построить новый мир.
Ты, как лепестки цветка, беззащитен перед тем, что сильнее тебя. Будто резкий порыв ветра может сбить тебя, сломать, согнуть или же напоить жизненно необходимым воздухом. Она готова ради него на всё, но лишь в том случае, если ему это нужно.
Андрей открывает дверь, и она вздрагивает, видя его побитое лицо.
- Что с тобой? - обеспокоенный голос.
Его губы кривятся в ядовито-ироничной усмешке. Неизменный сарказм.
- Пообщался с твоим мужем. - Последнее слово Андрей выплевывает, кривясь от отвращения.
Мы - творцы, способные строить и рушить, создавать и громить. Наша жизнь скована тисками собственных решений, а мы словно загнанные в угол звери, агрессивны и злы на всех вокруг, виноваты сами, но виним других. Мы не смиряемся, мы вновь и вновь страдаем, не желая забывать, прощать, не умея понимать и принимать.
Андрей облокачивается на косяк двери, вызывающе смотря на неё.
- Не ругаешься, не кричишь, не обвиняешь. Смирилась?
- А ты, по-видимому, не собираешься оправдываться?
Он разглядывает её, будто впервые видит, долго, настойчиво, изучая, познавая. В его взгляде слабая, едва заметная нерешимость, которую он скрывает за колкой иронией.
- Я хочу, чтобы ты верила мне. Что стоит твоя вера, если её так легко пошатнуть?
- Бумеранг, не правда? Теперь я виновата в ситуации, в которой оказаться виноватым должен был ты.
Он не собирается оправдываться, что-то объяснять. Требует безоговорочного доверия. Нет адвоката на стороне защиты, есть лишь обвинитель и судья. Она должна сама вынести вердикт, принять решение. А он не собирается помогать. Упрямый, гордый, не желает оказываться на ролях подсудимого каждый раз, когда она будет сомневаться.
- Это не выбор, Андрей. Это условие.
- В любом случае, у тебя остаётся возможность либо согласиться, либо послать всё к чертям и забыть меня.
- Вот чего ты хочешь? Чтобы я ушла?
Она стоит в ожидании его слов, опровергающих то, что она предположила, или подтверждающих. Но он молчит. Безразличный, стоит и прожигает взглядом, будто бы между ними вновь холодная война. Лина резко разворачивается, уходит, а он не пытается её остановить. Чувства, будто запутанный клубок, рвутся в разные стороны, противореча кидаются из крайность в крайность. Вернуться к нему, накричать, сказать, что он дурак, и не уходить, даже если он будет молить об этом. Или упасть, свалится бездыханной грудой безжизненного тела и больше не надеяться, потому что бороться с каждым разом, когда проигрываешь, всё сложнее и тяжелее. Вначале пути тобой двигает сила веры или просто упрямство, а к концу дороги остаётся лишь надежда, шаткая и эфемерная, способная испариться быстрее, чем ты сделаешь следующий вдох.
Вслед за гневом вновь апатия, страх и желание, чтобы этого человека никогда не было в жизни прежде и не будет никогда после. Никогда. Чтобы этот человек не существовал в этом мире или не существовала она. Чтобы их жизни не соприкасались, не переплетались. Она ничего не хочет, ни о чём не мечтает, ничего более не ждёт. К чёрту. Он гордый, а она... должна уступить, прогнуться?
Прикладывает руку к животу. Улыбается, слабой, но безмерно счастливой улыбкой. Теперь ей есть ради кого жить и ради кого ждать восхода солнца.
Потеря – это лишь уход из твоей жизни чего-то важного. Не успокаивает? Но жизнь не стоит на месте, даже если тебе хочется остановиться и приглушить быстротечность времени. Ты можешь отгородиться от мира, перестать улыбаться и радоваться жизни, но что это изменит? Чего ты этим добьёшься? Ты сделаешь несчастным лишь себя самого, а мир вокруг всё также будет идти вперед. Разве не достаточно того, что один человек изменил тебя, повлиял на твою жизнь, принёс радость или горе, чему-то научил или что-то подарил. А после, когда он уходит, зачем оплакивать потерю, если этим уже ничего не изменить? Вопрос не в смирении, не в том, что принять реальность такой, какая она есть. Нужно порой бывать эгоистами, и когда больно, плохо, страшно, жить для себя. Эгоисты не страдают по вине другого человека, из-за кого-то или ради кого-то.
Лина работает, продолжает жить. Андрей не звонит, не появляется. Одинокими ночами, когда не получается уснуть, воспоминания атакуют, и она плачет. Тихими, горькими слезами. Ладно-ладно, не всё так плохо. Она включает мелодрамы по телевизору и оплакивает бедную долю героев, на участь которых выпало столько бед.
- Я ждал тебя.
Она резко оборачивается, замечая Андрея. Он стоит, облокотившись на машину и его взгляд, задерживаясь на её глазах, губах, скользит по телу, будто он соскучился и теперь наслаждается, смотря на неё.
- Зачем? - удивлённо спрашивает Лина.
Он открывает дверь со стороны пассажира.
- Собираешься похитить меня?
- Тогда бы я не спрашивал тебя, хочешь ли ты этого, - он усмехается.
Она послушно садится. Кажется, у них обоих хорошее настроение. Он заводит в машину, ничего не объясняет, просто молчит.
- Куда мы едем?
- Это важно? - он бросает на неё мимолётный взгляд. После недолгого молчания он всё же говорит: - Мы едем к моим родителям на выходные.
Она удивлена, даже шокирована. Неожиданный порот событий.
- Где ты сейчас живёшь?
- У бабушки.
Он кивает. Пока она собирает вещи, он пьёт чай.
- Я готова.
Он вновь смотрит на неё одним из тех взглядов, который она не может понять. На улице тепло, и на ней лёгкое, воздушное платье. Ему нравится то, что он видит. На какую-то долгую секунду, когда он подходит к ней слишком близко, ей кажется, что он её поцелует. Но Андрей просто проходит мимо, и она горько усмехается.