Родители Андрея живут за городом. Двухэтажный дом не поражает воображение, но выглядит большим для двух людей. Ворота открываются, и они подъезжают к дому. За всю дорогу не сказали друг другу и пары слов. Её это угнетает, а его, по-видимому, не волнует. Он звонит в звонок, и дверь через пару минут открывается. Их встречает худощавая женщина с аристократическим лицом, на котором уже были заметны морщины. Глаза у неё стальные и холодные, улыбка суровая и отторгающая. Но она привлекательна, есть в ней что-то такое, что цепляет, вызывает интерес.
- Мог бы предупредить, - резко сказала мать Андрея. У неё был низкий голос, которым она словно отдавала отрывистые приказы, но, тем не менее, речь её, хорошо поставленная, не резала слух.
- Ты не рада?
- Папа будет рад.
Андрей никак не отреагировал на это заявление.
- Познакомься, мама, это Лина.
Она нахмурилась, оглядывая девушку.
- Я вроде не рожала никого, кроме тебя. Неужто это внебрачная дочь твоего отца?
- Мама, - одернул её Андрей. - Это моя девушка.
- Никогда не думала, что доживу до этого момента.
- Ты не меняешься. - Андрей поцеловал женщину в щёку и примирительно улыбнулся.
- Спасибо за комплимент, сынок. - Лицо её озарилось слабой, но фактически осязаемой радостью, довольством, и она стала выглядеть юной и приветливой. - Отца нет дома. Но, думаю, к ужину он приедет.
Лина отправилась в одну из комнат, чтобы переодеться, думая о том, что мать Андрея не соответствовала её ожиданиям. Она была... чистой аристократкой, которая считала себя выше и лучше других. Но она любила своего сына, своеобразной, но чистой любовью, которую не стремилась выставлять на всеобщее обозрение. Спустившись вниз, девушка увидела невысокого, но жилистого мужчину, который в первую же секунду напомнил Лине об отце. Загорелая, обветренная кожа, рабочие руки с широкими ладонями и крупными пальцами. Но этот человек так широко и приветливо улыбался, а вокруг глаз тут же появлялась сеточка морщин, говоря о том, что этот человек умеет радоваться жизни. Родители Андрея были поразительно разными людьми, настолько, насколько отличны вообще могут быть живущая вместе пара. С отцом мать Андрея была резка, сухой голос вечно чем-то не доволен, но мужчина не огорчался, а лишь ласково отрезал ворчание жены. Они сели за стол, и вечер медленно потёк своим руслом.
- Кем Вы работаете? - поинтересовался отец Андрея.
- Я учитель.
- И Вы любите свою профессию?
- Я из тех людей, которые довольны сделанным выбором.
Разговор обо всём и ни о чём, иногда затухающий, как фитиль огня, а иногда разгорающийся, будто пожар. Неожиданно раздался вопрос от матери Андрея:
- А как Ваша фамилия?
Лина запнулась, удивлённо взглянув на женщину. Андрей сжал её руку, и Лина бросила на него мимолётный, вопросительный взгляд.
- Афинская.
Мать Андрея всё же не успокоилась. По-видимому, эта женщина читала журналы и умела пользоваться интернетом.
- Не Вы ли жена Романа Грунтова?
- Мама, для чего этот допрос, - Андрей послал матери возмущённый взгляд, стараясь прервать неприятный разговор.
- Просто пытаюсь понять, зачем ты привёз в мой дом замужнюю девушку, ещё и назвав её своей?
- Мама...
- Андрей, я сама. - Лина напряжённо улыбнулась матери Андрея. - Я развожусь с Романом, но процесс тянется уже больше полугода.
- И ты решила не ждать окончания бракоразводного процесса? - колкий голос поднял дыбом волоски на её коже. Женщина резко перешла на «ты», более не церемонясь.
- Мой брак был ошибкой, - спокойно ответила Лина.
- А зачем тебе мой сын? - взгляд полный подозрения и губы, сжатые в тонкую линию.
- Я люблю его.
Воцарилась тишина. Через несколько минут Андрей поднял бокал, громко сказав:
- За то, чтобы мы чаще встречались.
Неловкий момент был пройден, но не забыт. Теперь Лина была уверена, что не нравится матери Андрея.
Постелили им в разных комнатах. Мать Андрея так решительно сверкнула глазами, что они сочли разумным не спорить, а подчиниться. Позже, когда Лина лежала в кровати, пытаясь уснуть, чувствуя давление, словно воздух вокруг сгущаясь, окутывает непробиваемой пеленой, она как никогда ощущала близость Андрея, который спал в соседней комнате. Чувствовала недосягаемость, одиночество и холод. Ты замечаешь оглушающее свойство тишины только в моменты яркого контраста между шумом и резким затишьем, когда эмоции бурлят и резко утихают. Будто предгрозовая, плотная по своей структуре тишина давит, сжимая в тиски твоё сердце и сознание. Будто в преддверии худшего, будто накануне неминуемого. Лина встала, понимая, что не уснёт, надела шёлковый халатик, приоткрыла дверь. Дом был погружён в темноту. Вышла и тихими, мягкими шагами пошла к лестнице.
- Не спится?
Лина вздрогнула, резко обернувшись. В темноте был заметен лишь силуэт Андрея, фактически зловещий, устрашающий. Как соблазнитель, искуситель он притягивал её к себе, призывая подойти ближе, коснуться, прижаться телом. Тень, придя в движение, направилась к ней, и Лина застыла, словно загнанный в угол зверёк или охотник в ожидании собственного нападения, боящийся потревожить пугливую дичь. Его рука нежно коснулась её лица, пальцы скользнули по скулам к губам ласковыми, успокоительными прикосновениями.
- Мне жаль, что мама так накинулась на тебя.
- Ничего страшного.
- Думаю, это была плохая идея привезти тебя сюда.
- Не выдумывай.
Его лицо склоняется к ней, и она ощущает его дыхание на своих губах.
- Я безумно скучал по тебе, маленькая, - хриплый, искренний шёпот.
Она сдаётся, отдаваясь во власть чувств и эмоций. Поддается вперёд, позволяя обнять себя, поцеловать. Его тело горячее, большое, окутывает её как в капкане, отгораживая от окружающего мира. Лина стонет, тихо, протяжно ему в губы.
- Мне тебя так не хватало, - тихо-тихо шепчет она ему губы, будто моля больше не оставлять её.
- Я не изменял тебе. Никогда. Ты должна верить мне, - мягкий приказ, нежеланное, но необходимое откровение.
- Я верю, - честно признается Лина.
Сердец в груди бьётся спешно и лихорадочно, его губы бродят по коже, клеймя и ставя метку, утверждая власть, наказывая за непослушание, за столь долгое, вынужденное расставание. Спят они вместе. Она прижимается к нему, оплетая своим телом. Непривычные, позабытые ощущения, но родные, знакомые, будто тело помнит лучше, чем запоминает память.
- Ты любишь меня, Андрей?
Он молчит.
- Ты когда-нибудь говорил Але, что любишь её?
- Да.
- А меня? Меня ты любишь?
- Маленькая...
Она впервые заговорила об Алине и хотела услышать совсем иной ответ. Раньше не спрашивала, потому что боялась. Боялась, что он всё ещё любит ту, другую, которую полюбил ещё до встречи с ней. Боялась, что является всего лишь заменой той, которая ему на самом деле нужна. Но даже его голос слегка подрагивает от эмоций, когда он говорит об Але.
Лина встаёт с кровати, резким движением убирая его руку. Ходит по комнате туда обратно, не понимая, что делать, как двигаться дальше. А если он любит Алю до сих пор? Как жить с человеком, зная, что в его сердце не ты? Она скатывается по стене, пряча голову между коленей. Не плачет, не позволит себе глупых, напрасных слёз, но сама поза - это слабость, показанная ему, которую она обычно не позволяет себе. Он подходит к ней, стоит пару мгновений, садится рядом.