- Лина, ты дома? – раздался громкий голос Саши. Он вышел из спальни, где, по-видимому, как определила Лина по звукам, смотрел телевизор. Она кинула сумочку на шкафчик и улыбнулась ему. Он подошёл и нежно обнял её. - Где ты была?
- В клубе.
Она почувствовала, как обнимающие её руки напряглись. Вот какая она дрянь, он волнуется, беспокоится, а она развлекается. А она пытается перестать любить совершенного другого человека и приходит к неутешительному выводу, что не может всё равно без него. Саша легко коснулся её губ и, смотря ей в глаза, произнес:
- У тебя какой-то праздник?
- При желании каждый день может быть праздником.
- Ты говорила, что не будешь пить.
Лина вырвалась из его объятий.
- Я говорила множество вещей, всех и не упомнишь.
- Издеваешься, да?
Лина посмотрела Саше в глаза, чувствуя свою вину, вину за весь сплошной обман из которого состояла её жизнь, а теперь и его.
- Прости меня, - наконец выговорила она и пошла в спальню, оставив Сашу неподвижно стоять в коридоре.
Она разделась и легла, укутавшись одеялом. Думала о том, которого любила, о том, в котором нуждалась, о ком мечтала.
Она бы принимала его любым, принимала бы даже боль, которую он, возможно, мог бы ей причинить. Что такое боль по сравнению с счастьем? С чувством, что он рядом, что он твой, что ты для него дороже всего, что ты для него – это всё? Настоящее самопожертвование. Нелепо. По системе «Я приму всё, что ты дашь мне, только дай». Граничит с мольбой. Глупо. Глупо. Безумно глупо. Никогда она не отличалась такими качествами, никогда не была такой. Но одна мысль, что он будет рядом… одна эта мысль подвигла бы её сделать, что угодно. Громкое заявление. Грустный факт. Но не любовь ли – главное чувство всей жизни, смысл жизни? Только бы почувствовать, как он любит её, только бы почувствовать, что он рядом и не собирается уходить никогда.
Стук сердца. Ещё один. Такой громкий в окружающей тишине. Он закрыл глаза. За окном на небе всё больше появлялось тёмных красок, скоро должен пойти дождь. Нужно было встать и поехать домой. Но он продолжал неподвижно сидеть, совершенно ни о чём не думая. Пошёл дождь, сквозь открытое окно он почувствовал приятную сырость и услышал звук капель, падающих на асфальт, барабанящих по уже появившимся лужам. Такое незнакомое – ощущение пустоты внутри, такое давящее. В голове, как образ из ниоткуда, появился образ Алиной улыбки, которая была почти ослепляюще яркой сейчас в его воображении. Он улыбнулся словно ей в ответ, хотя знал, что теперь она для него слишком недосягаема.
Андрей никак не мог понять, когда всё пошло не так как надо, не так как он хотел. Когда то, что был привычным и знакомым, вдруг стало принадлежать другому человеку? Почему Аля вдруг перестала любить его? И любила ли она его хоть когда-нибудь?
Вышел на улицу, наблюдая как капли барабанят по лужам. Чудесное зрелище. Капли резко обрушались на лужу, образуя, что-то вроде секундных пузырей. Дошёл до машины, успев промокнуть. Костюм, рубашка липли к телу, но он просто улыбался в ответ на такую мелкую неудачу. Это даже не была неудача для него, он, в общем-то, был довольно уравновешенной личностью, и что-то, что могло быть приятным, всегда таковым для него являлось. А дождь… эти стихийные капли были лишь чистым успокоением для него.
Машина рванулась с места и понеслась вперёд, ускоряясь. Он убегал от собственных воспоминаний. От воспоминаний о ней.
- Подойди ко мне. - Алина протестующе замотала головой. – Почему? – приподняв вопросительно бровь, поинтересовался он, всё так же протягивая руки ей на встречу.
- Ты будешь ругаться, что опоздав, я не позвонила и не предупредила.
- А может я просто рад, что ты пришла?
- Это было бы нелогично, - с сомнением отозвалась она.
- А кто сказал, что логичность – моя сильная сторона? – усмехнувшись, спросил он. Она рассмеялась и бросилась к нему в объятия. И это ощущение её тёплого тела, прижатого к нему, приятное до дрожи. Оказывается, потерять её так неожиданно, было для него ударом намного более сильным, чем он мог предполагать или ожидать.
Глава 8
Главное - это любить себя, не осуждать и не оценивать. Лина Афинская.
Мечта – это безмолвная и яркая надежда на лучшее. Словно легкий ветер в тёплой гавани морей, мечты проникают в нас, а уходя, не исполняясь, заставляют ощущать нечто большее простой потери. А, может, в погоне за мечтой, как в погоне за ветром, мы теряем нужное направление? Ты видишь так близко то, что желаешь получить, и какое значение имеет что-то препятствующее тебе? Плохой человек? Разве? А человек, сидящий на месте и ждущий чуда, как тогда его можно назвать? Действие – это жизнь. Именно в действиях заключается наша жизнь. Слова, поступки, мысли, осуществимые или нет, - всё это первично исключительно действия и ни что иное.
Наверно, некоторым людям свойственно желание – быть не теми, кем они являются. Это как иллюзия создания иного мира, в котором всё идеально. И, возможно, однажды проснувшись, ты осознаешь, что хочешь быть другим человеком, иметь совершенно иную жизнь. Но что делать с этим чётким желанием? Ведь не идти в обменный пункт. Оставить всё, как есть, в надежде, что само всё образуется? Ну не наивно ли? Хотя… а что ты можешь сделать? Поэтому ты просто закроешь глаза, вздохнёшь по глубже и прикажешь себе жить дальше так, как жила, а эти глупые мысли о нужных изменениях пройдут, как всё проходит.
- Ты где?
- Покоряю альпийские горы.
- Забавно, - со смешком отозвалась Марина. – И как там? Свежо?
- Прохладно, я бы сказала.
- Ты помнишь, что нам ещё нужно купить тебе платье?
- Разве? А я и забыла, - невинно произнесла Лина. – Но в любом случае, я сейчас занята.
- Ничего страшного. Ради меня, думаю, ты отложишь все дела.
- Ты – настоящий узурпатор.
- Перезвоню через десять минут.
Лина бросила газету с объявлениями о работе, уже третью по счёту, и пошла на кухню, приготовить себе кофе. На столе стоял маленький магнитофон, она по привычке включила музыку, даже не осознавая своих действий. Насыпала кофе в кофеварку, налила воды, включила. Сходила в спальню, взяла телефон и, быстро напечатав сообщение о том, что будет свободна только через несколько часов, отправила его Марине. Выпила кофе, оделась, спустилась вниз, села в машину.
Было жаркое, яркое солнце, которое лично Лина совершенно не переносила. Она любила дождь, прохладу, ветер, тучи, что угодно, что спасало от давящей жары солнца. Через десять минут она уже была рядом с больницей. Шлагбаум поднялся, она въехала, поставила машину и пошла к входу. Зашла, села на стул, надела бахилы, отдала пропуск и, поднявшись по лестнице, повернула направо. В больнице был какой-то свой, специфический запах, какая-то своеобразная атмосфера, которая изначально казалась давящей, чужой, но в тоже время, когда ты привыкал к этим стенам, запахам, всё становилось каким-то странно привычным, но не родным. О нет, здесь всегда присутствовало ощущение боли людей, их чувств, их отчаяния, страдания, безмолвного, но не менее явного. Здесь всё было пропитано болезнью, словно другой мир. Бабушка просто ненавидела такие места. Она, человек другого поколения и воспитания, всегда считала себе достаточно здоровой и мудрой, чтобы в случае необходимости найти самой способ как-то справиться с болячкой. Глупо, конечно, но у каждого есть свои определённые принципиальные позиции.
Оказалась около нужной палаты. Постучавшись, вошла. Обычная стандартная палата с белыми стенами. Белые стены разве не удручающе? Большое окно, умывальник, пять коек, рядом с которыми стояли маленькие тумбочки.