Я при первой встрече подумала, что он очень хорош собой? Беру свои слова назад, ведь теперь его точеный профиль вызывал во мне желание его подпортить, и вообще внешность не главное. Если уж сравнить, то Ян уступал Нэйту в смазливости, но отношение фамильяра губило его шарм на корню. Меня до тихого бешенства доводило то, что он ведёт себя так, словно я уже его собственность. То потащит меня едва ли не силой, чтобы показать что-то в саду, то примется читать какой-то жутко нудный опус, не особо спрашивая интересно ли мне. И завершающим штрихом были его всё более наглые руки.
Началось всё вроде бы с обычного прикосновения к моей руке, чтобы помочь спуститься со ступеньки. Я честно делала вид, что не замечаю протянутой ладони, чтобы лишний раз не давать повода, но он самовольно обхватывал меня за пальцы и начинал расхваливать мою кожу, пока я как можно быстрее преодолевала эти проклятые ступеньки. Теперь же при каждом удобном случае он касался моих плеч, накидывая плащ перед прогулкой и снимая его после неё. А вот начиная с сегодняшнего дня, добавилось ещё и легкое обнимание за талию каждый раз, когда нужно было повернуть, словно без него я могу врезаться в углы.
В моем воображении он уже не раз бегал к целителю накладывать гипс, ну или к Элиазару за исцелением, но в реальности я молча терпела. Элайза Виндэм поступила бы именно так. И пусть я должна была играть роль овечки, послушно идущей куда скажут, вот только злой серый волк внутри становился всё агрессивнее и требовал крови.
Нэйт же словно издеваясь, заходил всё дальше, как например, сейчас. Едва закончился завтрак, он потащил меня на прогулку по саду, который всё больше одевался в золото и его чарующий запах опавшей листвы витал даже внутри особняка.
В этот раз я снова попыталась улизнуть, но мужчина даже слушать не стал моих отговорок и повел меня к выходу на террасу. Там нас ожидал слуга в ливрее державший накидки. Теперь же я наслаждалась солнечным днём в осеннем саду не в самой желанной компании.
Мы стояли у небольшого пруда, и Нэйт упоенно рассказывал о том, как уважают фамильяров в Халасе, и что лучше места для таких как мы, в этом мире просто не найти. Потом неожиданно замолчал и, повернувшись ко мне проникновенно выдал:
— Элайза, у тебя очень красивые волосы. — Его рука как в замедленной съемке тянется ко мне, а я пытаюсь не сорваться и не врезать ему между ног. И тут очень резко в его запястье впивается знакомая ладонь. Побелевшие пальцы принца поймали кисть надоеды в паре сантиметров от моих прядей.
Сердце глухо забилось в груди, и глупый, совсем не уместный трепет разлился в душе. Он не хочет, чтобы меня касались другие…
Когда же я подняла взгляд и увидела злые светло-карие глаза, недобро горящие на слишком спокойном лице, мне стоило большого труда, чтобы удержать глупую улыбку влюбленной дуры. Да, мои чувства все еще больше походили на робкую симпатию, но с каждым днем, проведенным вместе, они все крепли, превращаясь в то, чего я боялась.
Ведь если меня угораздит полюбить этого мужчину, который проводил рядом со мной непозволительно много времени, то мне придется делить его с женщиной, что подарит ему наследника, терпеть косые взгляды придворных, и молить всех богов этого мира, чтобы он не прогнал меня.
И все это было невозможно. Я знаю себя. Я не смогу мириться с другой женщиной, не смогу убиваться по мужчине, которого не буду иметь права называть своим, и уж точно не смогу смотреть на то, как он будет счастлив без меня — для этого я слишком жадная и эгоистичная. И хотя бы это, я не боюсь признать.
Глава 14
— На этом всё. — Даже если бы я не знала о том, что Райян королевских кровей, то услышав его сейчас, точно поняла бы, что этот мужчина рождён чтобы приказывать. — Я запрещаю тебе приближаться к моему фамильяру.
Спокойно сказанная фраза забралась под кожу и устремилась вместе с кровью к сердцу. Обычно говорят чувство влюбленности особенно легко подхватить весной, словно это болезнь сродни ангине. Тогда почему меня стало лихорадить? Сейчас же осень, да и мне больше не положено болеть — магия спокойно циркулирует по телу, не давая микробам и шанса.
Удивление на лице Нэйта сменилось задумчивостью, а потом легкая улыбка коснулась его губ. Зато принц лишь недовольно прищурил глаза, так и не отпустив руки фамильяра Элиазара. Он стоял так близко, будто готовился закрыть меня собой, если Нэйт снова попытается сделать то, что хотел. Рыжий листик, сорванный ветром пропорхал прямо между напряженно застывшими мужчинами, но те его словно не заметили и всё так же продолжали буравить друг друга взглядами. Правда у Нэйта он был более дружелюбным и почтительным, зато Ян вкладывал в свой все свои эмоции, которые так и не отразились на застывшем лице.