У меня не было сил выдержать такой взгляд. Или скорее вытерпеть всю правду. Потому я опустила глаза на свои судорожно сцепленные пальцы, которые побелели от напряжения. Хотелось бы топнуть ногой и сказать, что Нэйтон просто решил добиться своего любой ценой, но я понимала, что это не так. Да, я, возможно, понравилась ему, но не более. Тут дело скорее в моей предполагаемой родословной, а не в моём очаровании. Но очевидно, что он легко пойдет дальше и найдет себе ту, кто не станет ломаться. Всё же если сравнивать его с тем фамильяром, которого я видела на границе, он очень красив.
Вообще глупо с моей стороны воротить нос в сложившейся ситуации, но в груди скреблось чувство — это не он. А вот рядом с Райяном… Нет, не стоит об этом думать, ведь есть куча камней на этом пути и у одного из них даже имеется реальное имя.
Выдохнув, я подняла голову и посмотрела фамильяру в глаза.
— Всё не так, Нэйт. Только не говори, что ты не знаешь о леди Камилле. Мне столько раз за эти дни пришлось слышать, как горничные шепчутся о том, насколько Райян от неё без ума, и она обязательно его дождется, не смотря на слухи о его кончине, что меня уже начинает подташнивать от её имени. Так что я прекрасно понимаю, кто в итоге будет рядом с ним.
Если мужчина и был удивлен моей осведомленностью, то не показал этого.
— Вот и хорошо. Повторяй про себя её имя как можно чаще, тогда ты сохранишь своё сердце и подаришь его тому, кто сможет его принять, — жестоко произнес Нэйт, но потом смягчился и шутливо добавил, — мне например. Прости, если переборщил с напором, я ошибся.
Его покаяние вызвало у меня удивление и недоумение.
— С чем? — спросила, не понимая, в чем именно ошибся Нэйт.
— Оказывается ты совсем не такая как остальные девушки-фамильяры. Будь это так, то ты уже упала бы в мои объятья, а не смотрела как на врага. — Даже его грустная улыбка не смягчила меня. Всё же слишком сильное первое впечатление он произвел на меня. Может когда-нибудь, со временем, он перестанет меня отталкивать.
А ещё мне стало очень любопытно. Как же надо воспитывать девушек, чтобы они с замиранием сердца ожидали, когда их будут нахрапом соблазнять и решать всё за них? Возможно, будь я нежным птенчиком, только выпущенным из-под родительской опеки и мечтающим о всепоглощающей любви, то да, я бы развесив уши, внимала такому красивому молодому мужчине, и радовалась, что не надо ничего делать, он всё решит за меня. Вот только мне этого уже было мало. Прошлые отношения оставили свои отпечатки, и теперь мне очень важно, чтобы мой мужчина хотя бы интересовался моим мнением, а не просто тащил, куда ему хочется, и рассказывал только то, что интересно ему, при этом наслаждаясь моим молчанием.
Тут раздался громкий стук, который прервал наш разговор. Входная дверь была недалеко и как раз в поле нашего зрения, потому мы оба смогли в полной мере насладиться появлением еще парочки из возможного сопровождения.
Моя челюсть поползла вниз, а брови Нэйта наоборот поплыли вверх — сразу видно у кого из нас благородное воспитание.
Мы с фамильяром Элиазара одинаково удивленно взирали на гостей, перед которыми с каменным лицом замер дворецкий.
— Как вас представить? — чопорно спросил Норберг, полностью седой и прямой как палка мужчина, заложив одну руку в белой перчатке за спину, и представлял собой идеал дворецкого.
— Руфелия Алмун и Линис Шалфий, — ответила низенькая худощавая девушка, и, окинув оценивающим взглядом карих глаз богато украшенный холл, куда более почтительнее добавила: — Нас прислал поверенный лорда Элиазара.
— Ожидайте, — едва заметно поклонившись, дворецкий выверенными шагами направился в приемную, из которой мы с Нэйтоном только что вышли.
Пока Норберг шёл с докладом о новых гостях, между новоприбывшими состоялся презабавный диалог, и мы с Нэйтом беззастенчиво его подслушивали.
— Ты только посмотри, во что превратилась моя мантия, — хныкал высокий парень при этом двумя пальчиками приподнимая длинную юбку ярко-зеленого балахона, под которым виднелись вполне нормальные штаны. И зачем он тогда вообще напялил сверху эту рясу, напоминающую чем-то платье, что мне купил Ян в Шусте?