Вот не зря я думала, что с ним нужно держать ухо востро. Только расслабилась и он снова за своё. И когда только успел узнать, как я собирала информацию? Да и что мне было ещё делать? Тем более: если ты хочешь что-то узнать, то стоит послушать, о чем судачат слуги. В этом мире, кстати, нанимателям-магам можно было не бояться, что детали его личной жизни узнают, подкупив прислугу.
Между собой рабочий персонал мог сплетничать сколько угодно, но за пределами поместья у них не удастся почесать языками — издержки работы на мага. Элиазар всех слуг заклеймил печатями, отрезая возможность посторонним узнать о происходящем в его доме. Надо заметить, что как ни говори, но это удобно — не надо оглядываться и подозревать свой рабочий персонал. Работники тоже это понимали, и сами с охотой соглашалась на магическую клятву, ведь так они уверенны, что не сболтнут лишнего случайно и не попадут под подозрение в случае чего.
Вот от них-то я и услышала это имя — Камилла. Теперь оно вызывает во мне глухое раздражение и непроизвольный зубной скрежет. Ну и что, что мужик не мой, всё равно бесит!
Горничные, шушукаясь, упомянули, что все последние королевы носили цветочные имена. Так что леди Камилла едва ли не с рождения готовилась стать женой Райяна, потому, все знатные дома старательно поддерживали с ней хорошие отношения. Часть прислуги была привезена Элиазаром из Фейрула, так что они явно знали, о чём говорили. А уж когда камердинер вскользь упомянул, что принц Райян всегда был без ума от леди Камиллы, то я едва не побежала высказывать своё негодование Яну.
Раз у него есть невеста, то, какого лешего он ТАК на меня смотрит? Запудрил мне мозги своим излишним вниманием, а ещё те слова, что он обронил в Веселой выдре… Да как он мог? Зла на него не хватает!
Так, в сторону это никому ненужное раздражение. Лучше пойду, найду какую-нибудь книгу и помучаю свой мозг местной письменностью, и то будет больше толку.
Не забивая себе голову глупостями, совершила набег на библиотеку Элиазара, выбрала самый сплошной текст из возможных, и до глухой ночи просидела за ним. Даже ужин горничная принесла мне сюда же, и я, перекусив за низким столиком, продолжила совершенствовать чтение до рези в глазах.
Спать отправилась очень довольная собой, ведь мне удавалось преодолевать текст гораздо быстрее, чем раньше, при этом прекрасно понимая все, о чем говорилось в изученной главе. Кстати меня угораздило сунуть нос в легенды исчезнувшей цивилизации. Я была удивлена тем, что там очень часто упоминались отличные от людей существа, которые предположительно здесь обитали. Конечно, доказательствами были только отпечатки когтистых лап и царапины невероятно острых когтей, но это уже хоть что-то.
Полежав от души в горячей ванной, облачилась в просторную сорочку больше похожую на ту, что я носила вместо платья, и нырнула под пушистое одеяло. Всё еще размышляя о загадочном прошлом этого мира, устроилась поудобнее и расслабилась, позволяя сну всё ближе подкрадываться ко мне.
После того как я покинула Эйэрэсс, мне больше никогда не приходили те странные сны, показывающие прошлое утраченной семьи. По большей части, когда я засыпала, видела лишь тьму наполненную ощущениями. Иногда приятными, иногда не очень. В эту же ночь я впервые увидела сон, и он был именно мой, без примесей чужих воспоминаний.
Вот я совершенно одна стою на ровной водной глади, рассматривая немного размытую линию горизонта. В зеркальной поверхности отражаются плывущие по небу облака, завораживая своим плавным ходом и тихой грацией. И пусть за полотном облаков солнца не было видно, вокруг оставалось очень светло, от чего даже глаза резало из-за неожиданно ярких оттенков голубого и синего. Белый же цвет, щедро разлившийся в представшем пейзаже, был настолько ярким и чистым, что добавлял нереальности этому месту.
Покой, безмятежность — это то, что приходило на ум, пока я рассматривала пространство вокруг. Ни какой тебе тьмы и монстров в ней, всё тихо и умиротворенно. Лишь легкий ветерок колышет мои белые волосы и пускает робкую рябь на поверхности воды.
Но всё вдруг меняется, когда передо мной появляется высокий мужчина. Он обхватывает меня руками и отрывает от волнующейся поверхности бесконечного океана. Я пытаюсь вырваться, но его железная хватка не позволяет мне этого, и меня всё сильнее вжимают в крепкую грудь.
И тут я вскидываю лицо, желая посмотреть на того, кто меня схватил, желая закричать, пока в легких ещё есть воздух, может даже укусить, но пораженно замираю, едва мои глаза впиваются в знакомое лицо. В моем сне он снова с русыми волосами, что так и стараются отлить дорогим металлом.