Бросив взгляд в сторону входа, откуда должна была появиться моя Жанка, я вдруг встретилась глазами с мужчиной. Он сидел за столиком в одиночестве с маленькой чашкой кофе в руках и смотрел на меня, не отводя задумчивого взгляда. Я нахмурилась. Было в мужчине что-то знакомое, но я никак не могла вспомнить и понять, что именно. Может, просто где-то когда-то встречались или пересекались. Не в первый раз я бываю в издательстве.
Тут появилась моя Жанка. Увидев меня, она махнула рукой и направилась к моему столику. Она была в наушниках, и, приближаясь ко мне, Жанна начала хаотично дергаться. Пританцовывала. Те же самые люди за соседним столом, посмотрев на мою подругу, вновь покачали головой. Они, по всей видимости, не одобряли не только ее поведение, но и громкие звуки, доносившиеся из ее наушников. Помнится, на этой неделе Жанка решила подсесть на Rammstein. Громко. Жестко. Порой мрачно. Не в Жанкином духе. Просто у моей Жаннушки в последнее время появилась такая фишка — каждый четверг она методом тыка выбирала какую-нибудь музыкальную группу, скачивала все их доступные песни на свой плеер и всю последующую неделю при любой возможности, в свободные моменты слушала только их. Периоды групп "Звери", "Nirvana" и "Сплин" я пережила с ней нормально. На "Касте" я немного сломалась. Просто не мое. А вот сейчас этот немецкий хардкор. Хотя терпимо, местами очень даже ничего, и все лучше, чем "Каста".
Жанка дотанцевала до моего столика и, вынимая один наушник из ушей, плюхнулась на пластиковый стул напротив:
— Привет, Ди, — сказала она.
— Привет, Аж, — отозвалась я, и мы одновременно засмеялись.
— Обедала? — спросила у меня Жанка.
— Нет. Только чай взяла. Тебя ждала.
— Молодец. За твое ожидание я за тобой поухаживаю, — сказала Жанна, выключая музыку в плеере. Потом поднялась с места и спросила: — Что будешь?
— Пожалуй, только борщ. Здесь он у вас шедеврален. Прям как у моей бабушки.
Жанка кивнула и пошла за нашей едой к окошку с буфетчицой. Вернулась с полным подносом на руках. У Жанки бывали моменты, когда она могла не есть несколько дней подряд, называя этот период "разгрузочными днями для ее зажравшегося Муза". А иногда наоборот — поглощала все, что только было разрешено употреблять в пищу — "праздничный пир для оного в знак благодарности". Сегодня, судя по принесенной Жанкой еде, был второй вариант. Что ж, значит, ее Муз плодотворен и чревоугоден.
Подруга переставила две тарелки с борщом, два разных салата, стакан чая и тарелочку с двумя сахарными булочками и, положив поднос на соседний, уже пустующий стол, присела обратно.
— Приятного аппетита, — сказала Жанка, пододвигая ко мне тарелку с супом.
— Угу. И тебе, — ответила я и, взяв ложку, принялась за обеденную еду.
Несколько раз я невольно возвращалась взглядом к мужчине за столом у входа. Он продолжал за мной наблюдать. Но теперь не с задумчивостью, а с интересом.
— Слушай, только сразу не оборачивайся, за столом у входа сидит мужик и пристально на меня смотрит… — не успела я договорить, как Жанка, не послушав меня, резко обернулась. Я мысленно чертыхнулась, а Жанка, с улыбкой кивнув мужчине, повернулась обратно.
— Это брат владельца издательства, Лев Михайлович Майский, — ответила Жанка.
— Лев Майский? — переспросила я, нахмурившись. Где-то это имя я уже слышала. — А чем он занимается?
— Ну, во-первых, он совладелец брата, Леонида Майского. А во-вторых, писатель… — Жанка призадумалась и добавила: — Я же тебе давала его книгу "Холодный жемчуг", не прочитала еще?
— Точно, — кивнула я, вспоминая книгу, которую как раз на днях закончила читать.
Сначала, изучив аннотацию на обороте, я отнеслась к этому произведению настороженно и скептически: ну как мужчина может писать роман от женского лица? Но все-таки решилась прочитать, раз уж его посоветовала моя подружка. Где-то на сотой странице я напрочь забыла об этом факте. Роман был хорош — написан приятным языком, не лишен интересных и даже познавательных деталей, в меру откровенен. В нем не было банальных "розовых соплей", но на протяжении всей книги присутствовала нежная и цепляющая романтичность.