Он принялся разглядывать стену, на которой до него несколько студентов обрисовали свое мнение по поводу сессии, оценок и смысла жизни. В основном нецензурно, но встречались и витиеватые эпитеты.
Думать о Снейпе в контексте подката было жутковато. Ну как подкараулит из-за угла — и прости-прощай? Найдут потом по частям в мусоропроводе.
С другой стороны, на вечеринке Малфоев он спас Гарри, а это дорогого стоило. Гермиона вот быстро сбежала от пьяного, злого и плохо контролирующего себя друга. Не то чтобы ей грозили в его компании серьезные неприятности, разве что он мог случайно обблевать ее. Или испортить репутацию, а этого начинающая карьеристка Грейнджер боялась сильнее.
Или же ему тогда сильно не повезло, вот Гойл и прицепился. В самом деле, не мамочка ведь ему Гермиона? Чего это он? Все сложилось, как сложилось, нечего искать двойное дно.
Хотя если уж искать двойное дно, то нужно вспомнить о том, что Гойл редко действовал по собственной инициативе. Он даже в туалет ходил по расписанию, а на семинарах отвечал исключительно по тычку Драко. Неужели подговорил Малфой-младший?
Вряд ли. Драко мог бы подшутить над Гарри и пожестче, но рядом его не было. Ни его, ни подпевал. Только Гойл.
И Снейп.
«Начинаешь становиться параноиком?»
Мог ли профессор затеять розыгрыш и подговорить Гойла поучаствовать в нем? Запросто. Гойлу не нужно было много мотивации, чтобы совершить пакость. Ну а Снейпу вполне мог прийти в голову подобный прикол. На занятиях он постоянно обращался к шуточкам в духе «искусственное дыхание с обаятельным партнером подарит вам новую жизнь» или «старайтесь держаться за грудь напарника только в крайнем случае, или если она забыла надеть белье». Шуточки эти Снейп произносил с каменным лицом, из-за чего, хотя они производили нужный эффект, совершенно не вязались с его образом. Сложно было представить себе, как Снейп держит «напарника за грудь» или делает «полноценное» искусственное дыхание. Скорее его представляли с деревянным колом в одной руке и молотком в другой.
И все же Снейп был мужчиной. Гарри слышал от преподавателей и студентов байки о том, что в молодости Снейп влюбился в Лили Поттер. Ну а кто такая Лили Поттер, Гарри знал из рассказов тети Петуньи. Лили была его матерью. Из воспоминаний о ней осталось несколько совсем смутным пятен. Ввязалась в экстремистскую организацию вместе с мужем, умерла молодой. Снейп, наверное, переживал?
Но картинка не складывалась. Если Снейп любил маму Гарри, какого черта он так взъелся на него? Да и чай… разве это не было намеком?
Сон пришел нескоро, до утра Гарри маялся и перебирал в голове идеи, мысли. Он снова и снова возвращался к вопросу, заданному, кажется, из чистого приличия. Кем он планирует стать после завершения обучения?
Никем. Он и сейчас никто. Дамблдор натаскал его на публичные выступления, вооружил парой удачных софизмов и с этим арсеналом пустил по стране. Что там в речи? Всеобщее благо? Демократические ценности? Да-да, кое-кто думал, Гарри метит в политики.
Нет, нужно искать варианты свалить. Ни Рон, ни Гермиона, ни тем более профессор Снейп не собираются помогать ему. Ну а директор давно перестал подбадривать любимого студента, теперь от него можно услышать только требования и укоры.
Наутро у Гарри болела голова. Он вяло собрался, глядя на жизнерадостного выспавшегося Рона, и хотел было пойти на лекцию по теории вероятности, которую неизвестно из каких соображений вела профессор Трелони, адепт нестандартных подходов к прогнозированию. Но уже на улице Гарри вспомнил, что у него опять нет шапки. Идти до учебного корпуса было дольше, чем вернуться назад, поэтому он вернулся. Зашел в столовую и заказал себе чай. За окном падал снег. Оказаться в одиночестве снова было приятно. Гарри представил, как Рон с Гермионой обсуждают его отсутствие, и решил, что не задержится в столовой долго. Поднимется, наденет шапку и пойдет подальше от кампуса, в кафе или вроде того.
Падающий снег словно загораживал его на время от окружающего мира. В столовой большая часть столов была свободна. Только на другом конце неторопливо пил кофе закутанный в пальто человек.
Гарри вздохнул. Что толку убеждать себя, что это просто «человек»? С кем еще можно спутать эту фигуру? Похоже, профессор Снейп следил за ним. Или тоже забыл дома шапку.
Они пили кофе, сидя в разных концах столовой. Гарри перебирал в уме вчерашние мысли. За ночь они стали казаться бредом. Но когда он допил кофе и вышел, одинокая фигура на другом конце столовой тоже поднялась из-за стола.
Махнув рукой на шапку, холод и усилившийся снег, Гарри выбежал на улицу. Этого ему еще не хватало. Черт с ним, с Дамблдором — тому нужны только доклады и репутация сына Поттеров, со Снейпом этот номер не пройдет.
— Торопитесь, Поттер?
Профессор, должно быть, научился развивать сверхзвуковую скорость.
— У меня занятия.
— Вы их успешно пропустили, — сказал Снейп, убедив Гарри в том, что следит за его расписанием.
Они долго шли вперед по прямой, Гарри быстро понял, что так доберется до старого закрытого выхода, поэтому свернул на первую попавшуюся тропинку парка и увяз по колено в снегу. Снейп помог ему не свалиться целиком.
— Поттер, поговорим? — предложил он, стоя напротив. Они держались за руки, и Гарри чувствовал, что у Снейпа кожа такая же ледяная, как у него самого.
— О чем тут говорить?
— Не нужно драматизировать, — Снейп отпустил его и сделал шаг назад. — Вы мне напомнили одного человека. Глупо было с моей стороны думать, что вам интересно что-то, кроме выступлений на публике.
— Что?!
Гарри сам не знал, отчего злится. Снейп не сказал ничего обиднее, чем то, что сто раз повторял на занятиях. О том, что Гарри впустую разбазаривает репутацию родителей, что ему стоит больше внимания уделять занятиям и меньше — карьере дальновидного молодого ученого.
Но сейчас Снейп говорил без злости. Наверное, именно это и раздражало сильнее всего. Как будто ему стало плевать, и на Гарри поставили еще один крестик.
— Знаете, я надеялся на прощание поговорить с вами. Объясниться. Но получилось как получилось. Не держите на меня зла, если сможете, и удачи вам.
Снейп развернулся и пошел дальше по узкой тропинке, погружая ноги в снег.
Гарри остался. Он переваривал услышанное, сопоставлял факты. Наконец, стряхнув с лица налипшие снежинки, он бросился следом. Фигуру Снейпа еще было видно — он уверенно шел к выходу.
— Стойте!
— Чего вам, Поттер?
— Это вы подговорили Гойла? — спросил Гарри, пытаясь отдышаться. Горячий пар убивал красивые снежинки прямо перед его лицом.
— Если вы поняли это только сейчас, мне вас немножко жаль.
— Но вы ведь оттащили его. Зачем?
Снейп подошел вплотную. Положил ладонь Гарри на плечо и притянул ближе.
— Если вы и это не можете понять, шансов у вас совсем мало.
— На что? — спросил Гарри, ощущая себя идиотом. Он смотрел на Снейпа прямо напротив себя и удивлялся, почему от его дыхания не тают снежинки.
— Я хорошо знал вашего отца, Поттер, — невпопад ответил Снейп. — И мать. Она меня понимала. В отличие от Джеймса.
Гарри продолжал смотреть перед собой. Он начинал думать одну… но потом обрывал себя. Нельзя было думать о таких вещах.
Лучшим его навыком был навык «не думать». Он «не думал» о том, что могло произойти с ним, если бы родители не погибли, когда он был совсем маленьким. Он «не думал» о том, что могло бы случиться, если бы Дамблдор не предложил ему поступить в университет. Он «не думал» о том, что профессор…