1. Главная
  2. Книги
  3. Берггольц Ольга Федоровна
  4. «Я буду жить до старости, до славы…». Борис Корнилов
  5. Страница 35
Выбрать главу
Чтобы, когда с утра природа воспрянет, мирна и ясна, греметь водой водопровода, смывая недостатки сна.
По комнате шагая с маху, в два счета убирать кровать, искать потертую рубаху и басом песню напевать.
Тоска, себе могилу вырой — я песню легкую завью, — над коммунальною квартирой она подобна соловью.
Мне скажут черными словами, отринув молодость мою, что я с закрытыми глазами шаманю и в ладоши бью.
Что научился только лгать во имя оды и плаката, — о том, что молодость богата, без основанья полагать.
Но я вослед за песней ринусь, могучей завистью влеком, — со мной поет и дразнит примус меня лиловым языком.

<1933>

Охота

Я, сказавший своими словами, что ужасен синеющий лес, что качается дрябло над нами омертвелая кожа небес, что, рыхлея, как манная каша, мы забудем планиду свою, что конечная станция наша — это славная гибель в бою, —
я, мятущийся, потный и грязный до предела, идя напролом, замахнувшийся песней заразной, как тупым суковатым колом, — я иду под луною кривою, что жестоко на землю косит, над пропащей и желтой травою светлой россыпью моросит.
И душа моя, скорбная видом, постарела не по годам, — я товарища в битве не выдам и подругу свою не предам. Пронесу отрицание тлена по дороге, что мне дорога, и уходит почти по колено в золотистую глину нога.
И гляжу я направо и прямо, и налево и прямо гляжу, — по дороге случается яма, я спокойно ее обхожу. Солнце плавает над головами, я еще не звоню в торжество, и, сказавший своими словами, я еще не сказал ничего.
Но я вынянчен не на готовом, я ходил и лисой и ужом, а теперь на охоту за словом я иду, как на волка с ножом. Только говор рассыплется птичий над зеленою прелестью трав, я приду на деревню с добычей, слово жирное освежевав.

<1933>

«В Нижнем Новгороде с Откоса…»

В Нижнем Новгороде с Откоса[58] чайки падают на Пески[59], все девчонки гуляют без спроса и совсем пропадают с тоски. Пахнет липой, сиренью и мятой, небывалый слепит колорит, парни ходят — картуз помятый, — папироска во рту горит.
Вот повеяло песней далекой, ненадолго почудилось всем, что увидят глаза с поволокой, позабытые всеми совсем. Эти вовсе без края просторы, где горит палисадник любой, Нижний Новгород, Дятловы горы, ночью сумрак чуть-чуть голубой.
Влажным ветром пахнуло немного, легким дымом, травою сырой, снова Волга идет, как дорога, вся покачиваясь под горой.
Снова, тронутый радостью долгой, я пою, что спокойствие — прах, что высокие звезды над Волгой тоже гаснут на первых порах. Что напрасно, забытая рано, хороша, молода, весела, как в несбыточной песне, Татьяна В Нижнем Новгороде жила.
Вот опять на Песках, на паромах ночь огромная залегла, дует запахом чахлых черемух, налетающим из-за угла, тянет дождиком, рваною тучей обволакивает зарю, — я с тобою на всякий случай ровным голосом говорю.
Наши разные разговоры, наши песенки вперебой. Нижний Новгород, Дятловы горы, ночью сумрак чуть-чуть голубой.
вернуться

58

Откос — так горожане называют набережную на Дятловых горах, излюбленное место встреч и прогулок.

вернуться

59

Пески — «Наносы песка в той части Волги, что неподалеку от Сенной площади» (Поздняев К. Незабываемое // Поэт, рожденный Октябрем. Горький, 1987).

~ 35 ~