Макей вернулась к своему салату, а мистер Соломон добавил:
— Et n 'oublierpas, Mesdemoiselles, ce soir vous etes des civils — ressemblez-y.[8]
О, да, только этого мне не хватало — получать советы о моде от самого Джо Соломона. В столовой все вернулись к обычным разговорам, вот только сомневаюсь, что кто-нибудь из второкурсников, кроме Макей, смог съесть еще что-нибудь. Джо Соломон только что еще раз напомнил нам: скоро мы покинем эти уютные стены и начнем действовать самостоятельно — впервые в нашей супершпионской жизни.
К этому моменту нас вели годы упорных тренировок, а мне лично нечего было надеть по такому случаю.
Даже не знаю, как это случилось. Неожиданно второй курс Академии Галлахер для особо одаренных девушек из группы проходящих подготовку спецагентов превратился в стайку обычных подростков. И это немного пугало.
Лиза потратила несколько часов на то, чтобы превратиться в ходячую иллюстрацию из учебника, показывающую, как должен выглядеть секретный агент. Она скопировала абсолютно все — от кожаного ридикюля до небольшой шляпки-таблетки. (Это был очень старый учебник.) Вскоре коридоры заполнились возгласами: «Вы не видели мои черные ботинки?» и «Ни у кого нет лака для волос?».
Я всерьез начинала волноваться за судьбы национальных спецслужб. В нашей комнате Бекс выглядела устрашающе (как обычно), Лиза — смехотворно (но попробуй сказать ей об этом!), а Макей пялилась в старый номер «Космо», словно выбор в пользу зеленого или черного был вопросом жизни и смерти. Мне оставалось только сидеть на кровати в своих старых джинсах и черном трикотажном топе, в котором мама когда-то десантировалась на крышу иранского посольства, и молча смотреть, как часы отсчитывают минуты.
Потом к нам в комнату ворвалась Тина. — Которое? — спросила она, показывая черные кожаные штаны и мини-юбку. Я уже собиралась сказать «ни то ни другое», но тут к нам влетела Ева Альварес.
— Это пойдет? Мне это идет? — Ева показала пару туфель на высоком каблуке. У меня ноги заломило от одного их вида.
— Ева, ты сможешь в них бегать? — спросила я.
Но прежде чем Ева успела ответить, кто-то сказал:
— Это последний писк в Милане. — Я оглянулась и пересчитала всех по головам. И только тут до меня дошло, кто это сказал. Макей посмотрела на нас поверх журнала и добавила: — Если вам это интересно.
В считанные минуты полкурса набилось к нам в комнату, а Макей втолковывала Тине:
— Подводка для губ должна идти строго по линии губ, а не снаружи. — И Тина ее слушала! А ведь именно она пустила слух, что Макей — незаконная дочь мистера Смита. Еще немного, и она бы превратилась во врага номер один, если бы не эта чрезвычайная ситуация.
Кортни попросила одолжить ей серьги; Анна примеряла жакеты. Меня уже терзали сомнения, смогу ли я положиться на них, если придется идти на вражескую территорию.
— Знаешь, Ева, то, что в моде в Милане, может резать глаз в Розевиле, — попыталась я урезонить ее, но она не слушала.
— Девчонки, чтобы быть незаметной на открытом пространстве, нужно одеваться неприметно, — сказала я, но Ким Ли в этот момент стаскивала с себя вязаный топик и чуть не снесла мне голову, размахивая руками. — Знаете, мне кажется, он не на прогулку нас поведет! — крикнула я, и Анна повесила в шкаф черное вечернее платье Макей.
Я же хамелеон! хотелось крикнуть мне. Я — наследие секретных служб! Я готовилась к этому дню всю жизнь — тренировалась с папой, просила маму рассказывать мне о всяких случаях из ее работы, я стала девочкой, которую никто не видит. Но сейчас я все глубже уходила в тень. И вот я стою посреди комнаты, мои лучшие подруги вьются вокруг гламурной новенькой, а я совершенно невидима.
— Сними серьги, — велела Макей Еве. — Заправь рубашку, — сказала Анне, потом повернулась к Кортни Бауэр: — Кто у тебя умер в волосах?
Кортни действительно частенько перебарщивает с гелем для укладки.
Бекс с Лизой сидели на кровати, потрясенные не меньше моего.
— Эй! — снова крикнула я, но без толку. Тогда я призвала на помощь все свое шпионское наследие и свистнула так громко — можно было коров домой загнать (в буквальном смысле — именно затем меня дед и научил так свистеть).
Все оторвались от Макей и посмотрели на меня. Я сказала:
— Пора.
В комнате воцарилась тишина. Игры в переодевания закончились, и все это понимали.
— Здравствуйте, дамы.
Слова были правильные, но вот голос из темноты был неожидаемый. Вы не представляете, как это несправедливо — ждать Джо Соломона, а увидеть мистера Московица.
8
И не забывайте, дамы, сегодня вечером вы гражданские лица — извольте соответствовать