Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем охранник отпустил меня. Думаю, он просто оцепенел. Я-то уж точно. В конце концов не каждый день а) расстаешься со своим тайным ухажером, б) тебя похищают (в некотором роде) бывшие правительственные агенты и в) вышеозначенный тайный ухажер пытается спасти тебя, пробившись на погрузчике сквозь стену.
— Ками! — крикнул он, закашлявшись от пыли, но я не ответила — не могла. Мистер Соломон лежал на полу. Он предусмотрел все, кроме одного — кроме настойчивости обычного парня, имевшего несчастье влюбиться в особенную девушку.
— Ками! — снова крикнул Джош. Пыль все еще клубилась, медленно оседая на пол. Он слез с погрузчика и встал на кучу битого кирпича. — Нам. Надо. Поговорить.
— Вот именно, — раздался голос позади меня. Я обернулась и увидела маму. Мою сильную, красивую, великолепную маму. — Надо.
Мистер Соломон пошевелился. Жвачка отряхивал с себя пыль, а Бекс лыбилась так, словно ничего забавнее в жизни не видела. Все закончилось — экзамен, вранье, все. И я сделала единственное, что мне оставалось.
— Джош, — сказала я, — познакомься с моей мамой.
Глава 29
С тех пор как я узнала правду о родителях, я не волновалась о них только тогда, когда они оба были в пределах моей видимости. Думаю, именно тогда я и стала Хамелеоном. Я пробиралась в их спальню и смотрела, как они спят. Я молча лежала за диваном в гостиной и слушала, как они смотрят телевизор по вечерам. Я все время чего-то ждала. Все изменилось, когда я приехала в Академию Галлахер. Но даже для меня ночь после экзамена по секропам показалась бесконечной.
23.00. Оперативники возвращаются в штаб и получают инструкцию разойтись по комнатам и ложиться спать.
23.40. Тина Уолтерс сообщила, что директриса Морган заперлась в кабинете с Объектом.
01.19. Оперативнику удалось вычистить пыль и мусор из головы.
02.30. Большинство второкурсниц прекратили подготовку к завтрашнему экзамену по СТРАМу и пошли спать.
04.00. Оперативник заснуть не мог. Оперативник отдает себе отчет, что при самом оптимистичном сценарии Объект получит стакан «модифицирующего память» чая, отправится спать и проснется без единого воспоминания о вчерашнем дне. О худшем сценарии Оперативник старался не думать.
В семь утра терпение мое лопнуло, и я постучалось в кабинет мамы. Я думала, что готова ко всему — что после денька, выпавшего накануне, меня уже не застать врасплох.
Я ошибалась.
— Привет, — сказал Джош.
— Что… А… Как… — Похоже, он засомневался в том, что я гений, как ему рассказали. Но я ничего не могла поделать, настолько его появление оказалось неожиданным. По моим расчетам он давно должен был уйти. Мы никак не должны были столкнуться в дверях маминого кабинета и стоять там, неловко застыв. Две половинки моей жизни ни при каких обстоятельствах не должны были сталкиваться.
— Ты здесь всю ночь пробыл? — спросила я, когда наконец обрела способность связно мыслить.
Глаза красные и уставшие, но по его виду не скажешь, что ему смертельно хочется спать. Скажу больше, у него был вид человека, который вообще больше никогда не заснет.
Он потер глаза.
— Да, я позвонил маме и сказал, что останусь у Дилана. Они… они ничего не знают о… В общем, они не возражали.
— Ну, конечно, они же не проверяют, откуда сделан звонок.
Я, в принципе, не шутила, но тот, «старый Джош» непременно бы рассмеялся или расплылся в сводящей с ума улыбке. «Новый Джош» просто стоял и смотрел на меня.
— Ками, — позвала мама из кабинета, и ее голос отчетливо прозвенел в еще пустом Историческом зале. — Входи, пожалуйста.
Я шагнула внутрь, задев Джоша. Увы, момент этот был слишком краток.
— Я… — Джош кивнул в сторону скамеечки у лестницы, — твоя мама и тот мужик сказали, что мне можно подождать.
Но мне не хотелось, чтобы он ждал меня. Если он дождется, мне придется смотреть ему в глаза. Придется объясняться с ним на языке, которого даже я не знаю. Лучше пусть уйдет, не оборачиваясь. Но сказать ему об этом я не успела — мама снова позвала меня:
— Камерон, входи же! — И я поняла, что времени у меня уже не осталось.
Она не обняла и не поцеловала меня, что было довольно странно. Не то чтобы совсем неожиданно, но это придавало сцене какую-то незаконченность. Как будто я все еще стою у двери, а она вот-вот спросит меня: «Ну, как уроки сегодня?», а потом я пройду к дивану и спрошу, что у нас на ужин. Я огляделась. В углу примостился мистер Соломон.