— А чего вы свои панцири не укрепите? — поинтересовался я.
Родичи переглянулись, запожимали плечами. Ясное дело. И попробовать хочется, на кошках потренироваться, и своих доспехов им жалко, да и прокалывать старую, уже задубевшую кожу куда сложнее, нежели мою. Тьфу-ты, не мою кожу, а того вепря, из которого сделали панцирь.
— Ладно, с вами все ясно, — махнул я рукой. — Творите, выдумывайте, делайте чешуйчатый панцирь, а если меди не хватит, то можете еще и мою долю добычи взять. Она под скамьей, в шкуру замотана.
— Да мы ее уже взяли, — повеселел Автолик. — Гилас поначалу противился, отдавать не хотел — мол, нельзя без спросу, потом заинтересовался и свои перья отдал.
Ага, кто бы послушал — Гилас свои перья отдал. Впрочем, я могу представить парня в перьях. Ему бы пошли.
— Эй, покалеченные герои, — свистнула Аталанта, — Закипело, помогите-ка мне котел передвинуть.
С ее-то силой, девушка и сама бы сумела передвинуть котел, пусть он и тяжелый, но если рядом стоит трое мужчин-бездельников, отчего бы не воспользоваться случаем?
— Как вкусно пахнет! — закрутил носом Автолик, помогая переставить котел поближе к краю костра, где жар поменьше. — А чем пахнет-то?
— Едой пахнет, — принюхался и Лаэрт. — И не просто едой, а вкусной. Верно, сама Гера готовила.
— Делать больше богиням нечего, как морским бродягам похлебку готовить, — усмехнулся я и решил вставить и свои пять оболов. — Вы лучше Аталанту похвалите за мастерство.
— Помогли, всем спасибо, а теперь брысь отсюда, — махнула черпаком воительница, делая вид, что ей безразличны похвалы. — Саймон, а ты куда побежал?
Побежал — это сильно сказано. Я решил, что воительница гонит и меня вместе с остальными, решил пока потихонечку сходить да и глянуть — что станут делать с моим панцирем? Любопытно же, да и шкурный интерес.
— Бери черпак, да следи, чтобы не убежало, — скомандовала девушка. — Я пока в лес сбегаю, посмотрю — нет ли какой подходящей травы.
Лаэрт, шедший за своим тестем, услышав последнее слово, резко остановился и обернулся:
— А трава-то зачем? Или ты, как Асклепий, нас в козлов хочешь превратить?
— Трава для запаха нужна, — вздохнула воительница. — Чеснок давно слопали, лук закончился, последние луковицы в котел кинула, бобов всего на один раз осталось. Что, будем одно мясо да рыбу есть?
— А чем плохо? — пожал плечами Лаэрт. — Мясо можно и без чеснока, если свежее. А вот коли с гнильцой, да пованивает, тогда лучше чесночку взять, чтобы запахи перебило. Но коли рыба гнилая, то лучше ее не есть.
— Вот пошел бы, да и нашел чеснока, хотя бы дикого, — оборвала аргонавта Аталанта. — Как болтать, так все мастера.
— Он бы пошел, все нашел, но с ногой у него неладно, сама видишь, — пришел на выручку зятя хитрый Автолик. Поворачивая Лаэрта, ухватил его здоровой рукой за хитон и прошипел: — Мы с тобой что собирались делать? Начнешь с Аталантой спорить, она тебя без обеда оставит.
Но сбегать за травкой или превратить кожаный панцирь в чешуйчатый не удалось. Мы увидели, как по небу перемещается какая-то точка, превратившаяся при подлете в крылатого Бореада. Все, кто был поблизости и не был занят делом, тут же сгруппировались, желая узнать полученную информацию.
Первым к приземлившемуся летуну подбежал второй брат, осмотрел его, едва не ощупал, а убедившись, что двойник цел и невредим, передал Ясону.
— Ну, что ты видел? — требовательно спросил капитан.
— Реку слева видел, — доложил разведчик. — Еще озеро, из которого она в море впадает. А еще поле, чем-то засаженное. Не уверен, высоко было, но показалось, что репа.
Упоминание репы отчего-то вызвало смех у героев. А вот я так соскучился по овощам, что с удовольствием слопал бы свежую репку.
— А еще я отару овец видел.
— Овцы? — сразу же оживились и запереговаривались аргонавты. Овцы — это нежное мясо, не какая-нибудь кабанятина или дикая птица, состоящая из сплошных костей и сухожилий. Овечка, зажаренная на костре — чудо света. И не восьмое, а самое, что ни на есть первое.