Док сверлил его глазами, в лице друга произошла мгновенная перемена, между бровей залегла горестная морщинка. Нил застыл, не в силах двинуться:
– Что? – вырвалось у него.
Ян опустил голову, снова поднял взгляд, будто хотел проверить, не привиделось ли, затем медленно покачал головой и произнес:
– Нил, ты только не волнуйся, у тебя тоже… сирень.
Сирень? Док, правда, сказал это? Он бросился в ванную, отражение в зеркале предательски плыло перед глазами.
– Не-е-ет!
Дверь светлого дерева с круглой ручкой, его детской. Возбуждённые голоса родителей за стеной, чем старше он становился, тем чаще они ругались.
Он обернулся, заметил в глазах Лидии сиреневые пятнышки, или глаза были его, отраженные в зеркале и слова, тихие и беспомощные слова друга:
– Прости, дружище. Сам понимаешь, пилота нам придётся заменить.
Комната качнулась, очертания окружающих предметов задрожали и искривились, отдалились, словно он смотрел на всё сквозь плотный туман. Он понял, что падает. На миг сверху, точно сорвавшаяся с орбиты планета, нависло искаженное страхом лицо друга. Док что-то кричал. Нил не мог ни шелохнуться, ни ответить. Картинка взорвалась изнутри и пролилась в широко распахнутые глаза столбом ослепительного света.
Не было никакой станции!
Дверь медленно отворилась, в тот же миг куб за его спиной распался и схлынул, открыв показавшееся необозримым пространство. Точно пелена спала. Перед глазами, прежде чем он разглядел, что сидит на земле в плотном кругу других, долго мелькали цветные пятна. Круг был огромен, гораздо больше того, что он помнил, перед тем, как… как, что? И само поле изменилось разительно, в его центре высился лес каменных стволов с разнообразными навершиями: конусами, кубами, шарами – мерцавшими изнутри. Между стволами обрывками молний мелькали сполохи. Он мотнул головой. Наваждение не уходило, напротив, невероятный пейзаж проявился чётче.
Он поднялся, бросив неоконченный знак, чем-то напоминающий ромб воздушного змея, шагнул в сторону. Круг работавших без устали и передышки бывших людей мгновенно сомкнулся. Никто из рисовальщиков не повернул головы. Нил замер, растерянно озираясь по сторонам. Что он тут делает? Почему? Ах да, Док… сирень… но ведь он… что он? Излечился?
– Эй, как там тебя? Беги сюда, в любой момент рвануть может. Беги, тебе говорят, – окликнул незнакомый голос.
Нил оглянулся, заметил за спиной крупный валун, из-за которого на миг выглянула жилистая ладонь, и одним прыжком добрался до камня. Миг, и его сбили с ног, уткнув носом в рыхлую землю. Когда дыхание выровнялось, он смог разглядеть улыбающуюся во весь рот физиономию Клугера:
– Лежи не высовывайся, сейчас будет весело, – добавил старик, подмигивая лиловым глазом. Нил сверлил его взглядом. Клугер первый, кто ушел в рисовальщики, и теперь он…
Додумать не успел. Услышал резкий, въедливый писк, быстро перешедший в громкое гудение, так, будто рядом заработала огромная установка силового поля. Гудение усиливалось, переходя в неистовый рев. Нил инстинктивно зажал уши, когда всё вокруг взорвалось, поднялось в воздух, полыхнуло разноцветьем огней. Земля содрогнулась, его перевернуло на спину, швырнуло вниз, – множество огненных стрел с оглушительным треском вспороли потемневшее небо. Над полем зыбилась туча чёрной пыли. Огни, стремительно уносящиеся ввысь, еще полосовали темноту, а после всё исчезло, будто и не было.
– С приземлением, пилот! – откашливаясь в зеленоватый кулак, пробурчал Клугер. – Добро пожаловать в дивный новый мир.
– А-и-бо,– просипел Нил, сам заходясь надсадным кашлем, земля набилась в ноздри, засыпала глаза. – А что…, что это было?
– Грибки созрели, – усмехнулся старик. – А тут ты очухиваться начал. Я уж думал, каюк тебе, не успею предупредить. Мы так полгода назад Гибсона потеряли, он из своего куба вышел аккурат под извержение. – Нил вздрогнул, откуда Клугеру известно про кубик? И почему он, другой, говорит?
– Не понимаешь, да? – скороговоркой продолжил старик. – Мы тоже сначала не понимали, зато теперь кой-чего уразуметь смогли.
Он встал и принялся отряхивать свой комбинезон. Нил тупо последовал его примеру, и тут только увидел свои руки, отдававшие молодой зеленью чужие ладони, несуразно торчавшие из рукавов лётного комбинезона. Голова гудела, мысли метались, что недавно виденные сполохи. Ветер сдул дымную зыбь к речке, открыв почерневшую выжженную землю бывшего поля и бездвижные тела других, лежащие на спинах в идеально ровном кругу, пилот во все глаза разглядывал жуткую картину разрушения.