— Поднимайтесь на борт, — ответил Фицрой.
Человек, назвавшийся капитаном «Авантюры», выглядел весьма своеобразно, одет он был крикливо и ярко: красные шаровары и зеленый камзол с рукавами «фонариком», расшитыми разноцветными нитками, делали его похожим на африканского попугая, сходство с попугаем довершала широкополая шляпа, украшенная зеленым пером. Черные глубоко посаженные глаза на смуглом, окаймленном небольшой бородкой лице насмешливо глядели на собеседника.
— Слушаю Вас, любезный, — спокойно произнес Фицрой, демонстративно положив руку на эфес шпаги.
— Вы, насколько мне известно, недавно прибыли в Порт-Рояль и не знакомы со здешними прядками? — сказал человек, назвавшийся Вильямом Кирром.
— И Вы взяли на себя заботу меня с ними ознакомить? — спросил Фицрой.
— Если хотите, да.
— А если не хочу? — Фицрой сделал знак и несколько моряков окружили собеседников.
— Хотите Вы или нет, но Вам придется отдавать мне половину добычи и участвовать в тех рейдах, которые планирую я, — с вызовом произнес Вильям Кирр.
— Я плачу губернатору острова за стоянку и прочие услуги порта, и более ни с кем ничем делиться не собираюсь, — ответил Фицрой, — а теперь извольте покинуть мой корабль, сэр.
Вильям Кирр попытался выхватить из ножен шпагу, но несколько пар рук тут же вернули ее на место.
— Если Вы хотите поупражняться в искусстве фехтования, то извольте выбрать подходящее место на берегу и прислать ко мне своих секундантов, а здесь, на моем корабле, я никому не позволю угрожать мне оружием, и если Вы сами не покинете борт корабля, то Вам помогут это сделать мои матросы.
Капитан Кирр, ворча и чертыхаясь, нехотя спустился по трапу с борта «Габриэлы».
— Думаю, это не последняя наша встреча, — заключил Фицрой, после того как капитан Кирр удалился.
Встретились они в кабачке «Веселый Роджер». Владельцем кабачка был известный в свое время пират, ныне по причине почтенного возраста и полученных в боях ранений отошедший от дел и открывший на острове насколько питейных заведений, некто Пит Биндер. Пользовался он среди пиратов непререкаемым авторитетом, к нему обращались, если нужно было решить какой-либо спор, уладить возникший среди капитанов конфликт, получить совет, как поступить в той или иной сложной ситуации. Визит капитана Фицроя в этот кабак был вызван тем, что по сложившейся традиции каждый капитан, решивший присоединиться к сообществу, именующему себя береговым братством, должен был представиться патриарху пиратского ремесла Питу Биндеру и получить нечто, сходное с благословением. Биндер расспросил Фицроя о его прошлой жизни, выяснил планы на будущее и заключил:
— Ну, что ж, капитан, лови свою удачу, вижу, парень ты правильный, настоящий моряк. А возникнут проблемы, приходи — разберемся.
Пит Биндер принимал всех, кто желал к нему обратиться по какому-либо вопросу, в своем кабинете, двери в этот кабинет были всегда открыты, и любой житель острова, будь он простой матрос, торговец или капитан, мог всегда беспрепятственно войти к старому отставному пирату. Но спиртного Пит Биндер в своем кабинете не держал, сам он не пил и гостям выпить никогда не предлагал, считая, что все вопросы нужно решать исключительно на трезвую голову.
Окончив разговор и получив своеобразное благословение, Фицрой и Маклорен вышли в зал, где за одним из столиков сидел их новый знакомый штурман пиратской бригантины Томас Грей.
— Присоединяйтесь, ребята! — пригласил их Грей.
Не успели они присесть за столик, как к ним подошел, неизвестно откуда взявшийся Вильям Кирр.
— Можно присоединиться к вашей компании? — спросил он.
— Отчего же нет? Присоединяйтесь, — равнодушно сказал Фицрой.
— Эй Джимми! — обратился к мальчику-официанту капитан «Авантюры», присаживаясь за столик. — Принеси-ка нам: мне и этим джентльменам по стаканчику рому за мой счет.
— Отчего такая щедрость? — поинтересовался Томас.
— Капитан Вильям Кирр никогда не был скрягой, — ответил Кирр, — почему бы ни угостить приятелей?
— Я полагаю, что у капитана Кирра есть о чем поговорить? — спросил Фицрой.
— Хотя Вы, капитан, здесь совсем недавно, но, думаю, понимаете, что авторитет в нашем братстве завоевывают не словом, а делом, вот Томас Грей освободил от тяжести золота и прочих товаров три испанских галеона, своими успехами хвастать не буду, они каждому известны, а о Вас, капитан Фицрой, мы ничего не знаем.