Родригес успокоился, подумав что теперь пират не осмелится напасть на два испанских галеона, соотношение сил складывалось не в пользу пирата. Он приказал поставить все паруса и, воспрянув духом, не ожидая подвоха, понесся навстречу своей беде.
Прозрение к нему пришло слишком поздно, когда Хуан Родригес уже приблизился к неизвестному галеону на расстояние выстрела, на его флагштоке неожиданно взвился черный пиратский флаг. В этот миг он узнал корабль, это была «Санта Мария», та самая «Санта Мария», сопровождать которую должен был он, капитан Хуан Родригес во главе отряда хорошо вооруженных галеонов. Он понял, что случилось с «Сантой Марией», она попала в руки пиратов и теперь тот корабль, который он должен был охранять, разворачивался для атаки. Он шел навстречу нос в нос, не производя ни единого выстрела и не давая Хуану Родригесу развернуться бортом для залпа. «Санта Мария» шла на абордаж.
А капитан Фицрой в это время поставил все паруса и быстро нагонял испанский глеон, он заходил с правого борта, в то время, как с левого борта в атаку на галеон заходила для абордажа «Санта Мария».
— Абордажные крючья готовь! — скомандовал Даниэль Маклорен.
«Санта Мария» сцепилась с испанским галеоном и абордажная команда уже вскочила на палубу атакованного корабля. Даниэль со шпагой в руке бросился вперед, в гущу противника, столкнувшись с капитаном галеона Хуаном Родригесом. Родригес оказался весьма искусным в фехтовании, но Даниэлю все же удалось выбить шпагу из его руки особым приемом, отражая который, противник вынужден вывернуть руку ладонью вверх, пальцы, сжимающие эфес шпаги, при этом расслабляются, еще одно движение, и шпага противника падает на палубу. Он прижал Родригеса к мачте, приставив острие шпаги к его груди.
— Если Вы сейчас прикажите своим матросам бросить оружие, я сохраню Вам жизнь и корабль, мне нужен только груз!
— Да идите Вы к черту, грязный пират! — крикнул Хуан Родригес, выхватывая из-за пояса кинжал.
— Поверните голову вправо, — крикнул Маклорен, — видите, приближается фрегат? Сейчас капитан Фицрой прижмет Ваш галеон с правого борта, и соотношение сил сложится не в Вашу пользу!
Услышав имя капитана Фицроя, Родригес выронил кинжал и приказал своим матросам прекратить сопротивление и сложить оружие. Второй раз этот капитан становился на его пути, и второй раз он, Хуан Родригес, оказывался поверженным этим удачливым капитаном.
Капитан Фицрой со своей абордажной командой уже перешел на палубу галеона, когда команда его прекратила сопротивление, но один из офицеров испанского корабля поднял пистолет, целясь в Фицроя.
— Я приказал опустить оружие! — громко крикнул Хуан Родригес. — Нам обещали сохранить жизнь и корабль!
— И ты поверил этим разбойникам? — спросил офицер своего капитана, нехотя опуская пистолет.
— Это капитан Фицрой, — ответил Родригес, — ему можно верить, он мог бы потопить нас еще тогда, в сражении у Азорских островов, но не сделал этого.
— Так это были Вы? — удивился Фицрой. — Не думал, что нам придется еще раз встретиться!
— Надеюсь, это последняя наша встреча, — мрачно проворчал Родригес.
— У меня к Вам просьба, ребята, — сказал Фицрой, — чтобы не затягивать нашу встречу, которая, как я понимаю, не доставляет Вам удовольствия, помогите перенести груз из трюмов Вашего корабля в трюмы нашего.
— Еще чего! — возмущенно ответил офицер, который только что целился из пистолета в Фицроя.
— Он прав, Фернандо, чем быстрее груз окажется у них, тем быстрее они нас отпустят, — сказал Родригес, — распорядись, пусть матросы поднимут груз из трюмов на палубу.
Когда содержимое трюмов испанского галеона перекочевало в трюмы «Габриэлы» и «Санта Марии», капитан Фицрой протянул Родригесу руку и тот принял ее.
— Прощайте, капитан, — сказал Фицрой, пожимая руку Хуану Родригесу, — желаю вам счастливо добраться до берегов вашей родины без новых приключений. А груз? Да забудьте о нем, одни бандиты ограбили местные племена, тех, кому по праву принадлежало всё это золото, а другие бандиты отняли его у вас, стоит ли об этом жалеть?
Когда корабли капитана Фицроя с полными трюмами вернулись в Порт Рояль, «Авантюры» капитана Кирра еще не было видно у причала. Все капитаны, что провожали их, с восторгами и залпами ружей встретили вернувшиеся с победой корабли. Все единодушно признали право капитана Фицроя на независимость в пестрой среде берегового братства.