Она немного помолчала, а потом добавила:
— Каждый раз, стоит тебе по-настоящему увлечься, ты вдруг давишь на тормоза. Выискиваешь какие-то мелочи и начинаешь метать их, как ножи, в безумца, который осмелился тебя полюбить! Ты должна поработать над собой, и вот тебе прекрасный повод. Разберись, почему тебе не нравится, когда тебя любят. Я сама только этим и занимаюсь. Учусь и узнаю много нового. Главным образом о себе.
Они сбросили ведьминские лохмотья, облачились в дивные бальные платья, обулись в отороченные беличьим мехом башмачки и, устроившись возле узких дворцовых окон, принялись дружно грезить о моем доблестном рыцаре. Каждая мечтала, что вот-вот из-за поворота дороги выйдет мужчина, похожий на того, кого судьба подарила мне мановением волшебной палочки.
Только Валери хранила молчание. Я с надеждой обернулась к ней:
— Ну хоть ты-то понимаешь, как это трудно — получать столько любви? Особенно навязанной с такой силой и самоуверенностью?
— Это он должен тебя понять. Должен тебя выслушать. Попробуй еще раз объяснить ему. С другой стороны, если у тебя возникло желание сбежать от него как можно быстрей и как можно дальше, значит, ты почуяла опасность. Какую именно, я пока не знаю. И ты пока не знаешь. Но ты верь себе. Верь своим чувствам. Своей интуиции. И, может быть, стоит дать ему еще один шанс. Стоит дать себе еще один шанс…
И они снова отправили меня бродить лабиринтом моей любви, поручив по пути уничтожить драконов, сжиравших мое сердце, и выдрать колючие кусты, застившие мне свет. Они возложили на меня, королевского посланца, важную миссию. Если мне удастся победить, значит, я вернусь к ним с факелом надежды. Я ведь шла сражаться не только за себя. Я собралась биться за наши общие ожидания.
Очень скоро подступила тоска.
Я тосковала по тебе, опять взгромоздившемуся на свой недостижимый пьедестал.
Тоска накатила, прилипла ко мне, как слишком внимательный муж, к месту и не к месту проявляющий раздражающую заботу. Отстань, оставь меня в покое, ты что, не видишь, что мне надоело твое кудахтанье?
С тоской не поспоришь. Она приходит и устраивается по-хозяйски. Окидывает взором свое царство — царство воображения. И принимается выдавать продукцию: слайды, диапозитивы, моментальные снимки, от которых стынет кровь.
Интересно, а что он сейчас делает, твой любимый? — шептала мне на ухо тоска. Может быть, обедает с парой-тройкой молоденьких женщин, которые слушают его разинув рот, не в силах, как и ты когда-то, противостоять этому глубокому, обволакивающему, властному голосу, этой мужской стати, выдающей могучего и щедрого любовника, этому пронизывающему взгляду, пробирающему до печенок? Вот одна из них подпирает рукой щеку и буквально ест его глазами; вторая придумывает какой-то смехотворный предлог и пересаживается к нему поближе, а третья, прощаясь, сует ему в ладонь сложенную втрое бумажку с номером своего телефона…
Тоска — изобретательный и богатый на выдумку режиссер. Стоит ей повести плечом, и у нее из рукава так и сыплются все новые и новые сценки, которые она заставляет оживать, небрежно щелкнув пальцами.
А тебе известно, шипела она мне прямо в ухо, что мужчина, когда его любят, начинает как будто светиться изнутри, обретает особый шарм и притягательную силу? И все женщины, терзаемые чувственным голодом и мечтающие о новом волнующем приключении, сами устремляются к нему. Они кожей чуют в нем душу, согретую любовью, и не могут против него устоять. Может быть, до этого они сотни раз виделись с ним, но теперь смотрят на него совсем другими глазами. Сознание того, что еще одна женская особь обратила свой благосклонный взгляд на того, кто прежде их ни капли не интересовал, заставляет их воспринять это как вызов. Урвать себе от этого лакомого самца хоть кусочек. А еще лучше — утащить всего целиком.
Почему бы и нет, издевательски вопрошает тоска, ведь это так естественно. Любовь — не только красивая сказочка о высоких чувствах… И она удаляется, гнусно посмеиваясь, руки в карманах. А я остаюсь — несчастная и издерганная. Запертая в темнице своего горя, которое благодаря услужливому воображению обретает изощренность пытки. И на ее фоне будущее наслаждение представляется невообразимо прекрасным.
В этот миг тоска по тебе становится нестерпимой.
Она заводит меня в закоулки, где я теряю способность смеяться и петь, подставлять лицо солнцу, грызть подсохший край тартинки и дурачиться, делясь с окружающими своим счастьем. Я мгновенно становлюсь грустной, сгорбленной, смотрю на мир потухшим взглядом. Подавленная, обескровленная. Тоска слишком сильна. Я в ее власти. Она распоряжается моей жизнью. Она сильнее любви. Она захватывает себе все больше места, стирая в моей памяти последние следы пережитого наслаждения и разделенного счастья. Я — всесильная тоска, трепещите передо мной, отдайте мне все, что у вас есть, ибо я ненасытна. Я — вампир и людоед, я — серийный убийца, объявивший охоту на ваше счастье, о котором вы имели неосторожность заявить вслух.