Я побрел вдоль валунов, обходя аномалии. По крайней мере те, что было видно. Видимо, сегодня Зона была благосклонна ко мне – ни в одну аномалию не попал. И мутантов не было. Лишь раз, вывернув из-за валуна, я нарвался на свору слепых псов. Но свора, похоже, была сыта – несколько тварей привстали, принюхиваясь, но моей персоной не заинтересовались.
Через какое-то время я набрел на дорогу, что извивалась между валунами. Не рискнув идти по дороге – фанатики, мутанты, наконец, аномалии частенько прятались на дорогах, пошел сбоку от нее, насколько позволяли валуны. Бежать я уже не мог, просто шел. Как мне казалось, едва волоча ноги. Не знаю, сколько я так шел – час, два, может больше… У меня напрочь исчезло ощущение времени. Просто шел, не ощущая усталости.
Дорога начала более-менее выравниваться, среди валунов стали появляться деревья. И уже не такие уродливые, как прежде. И вместо тех корявых, непонятной породы, начали преобладать елки и сосны. В ушах появился какой-то звон – сначала слабый, но все громче и громче. Мной начала овладевать апатия, постепенно усиливающаяся. Я уже не прятался вдоль обочины, шагал по середине дороги. В какой-то момент вдруг заметил, что возле меня бежит матерый слепой пес. Но к опасному соседу я отнесся безразлично – апатия захлестнула меня, овладела мной полностью. Кроме апатии, было еще что-то, что-то непонятное, зовущее вперед, заставлявшее двигаться, словно подгоняя…
Когда впереди, за поворотом, показался строительный вагончик, я вдруг неожиданно заметил, что у меня прибавилось соседей. Вместо того слепого пса, рядом со мной, едва не обтираясь об мои ноги своими облезшими, местами гниющими боками, бежала целая свора. Чуть впереди, всего в нескольких шагах, семенили на своих ножках-клешнях две псевдоплоти. Позади кто-то тяжело дышал практически в спину. По этому тяжелому дыханию было понятно, что мутант совсем не маленький. Возможно, что кабан чернобыльский. Где-то слева от меня раздавалось какое-то бормотание. С трудом повернув голову, увидел нескольких зомби. Двое из них были еще свежими, с нетронутыми разложением лицами. У остальных через тряпье выглядывали ребра, кожа с черепов слезла, обнажая серую кость.
Громко и раскатисто хлестанул выстрел. У одного из зомби лопнул череп, зомби мешком повалился на дорогу. Снова выстрел – взвизгнув, на дороге распластался слепой пес. Снова выстрел. Завизжала, забормотала псевдоплоть. Повернувшись на звуки выстрелов, я увидел строительный вагончик, стоящий чуть сбоку от изгиба дороги. На крыше вагончика с СВД в руках, стоял монолитовец. Тренируется, гад… Ну ничего, вот чуть оклемаемся, и вернемся. Обязательно вернемся. Только нужно, чтобы сначала этот звон в ушах затих… Чтобы тело начало, как прежде, полностью слушаться меня… Чтобы сознание держалось во мне, не проваливаясь в пустоту…
Звон в ушах усилился до невозможности, достиг тонких и высоких нот, превратился в вой. И он заставлял бежать вперед. И я бежал… Бежал в окружении толпы мутантов… Бежал среди тех, кто еще недавно был мне опасным противником, кого убивал я и кто охотился на меня…
Мы под выстрелы монолитовца промчались по дороге мимо вагончика, преодолели знакомую будку со шлагбаумом, и направились дальше. Пятеро фанатиков, дежуривших возле шлагбаума, не стали стрелять, благоразумно удалились за будку, не рискнув становиться на пути лавины мутантов.
И лавина мутантов неслась дальше. Прямо по дороге. По дороге, ведущей на Барьер. На живых людей…
Выстрелы, грохот взрывов, визг раненых мутантов, вопли людей – все у меня слилось воедино… Бойцы Свободы, хоть и были беспечными анархистами в жизни, которым на все до одного места, бойцами оказались неплохими. Они не стали паниковать перед лавиной мутантов, дружно ударили по ним из всех стволов. Били короткими очередями, после каждой на земле оставалась неподвижная тварь. Несколько бойцов закрепились позади основных позиций, добивая тех мутантов, которым удалось прорваться. В считанные минуты от лавины мутантов осталась лишь горстка.
Возможно, что свободовцы вышли бы победителями из схватки с малыми потерями, если бы не подоспела вторая волна мутантов. Огромные чернобыльские кабаны – матерые секачи метра полтора в холке – раскидали нехитрые укрепления бойцов Свободы, топча людей и разрывая их тела своими огромными клыками. К людям пришло подкрепление – с десяток бойцов резерва, прикрывавшие тылы и добивавшие прорвавшихся мутантов. Несмотря на потери, свободовцы бились насмерть, пытаясь сдержать мутантов на Барьере, не давая им разбежаться. На базе Свободы, скорее всего, уже были в курсе прорыва мутантами Барьера, и оттуда спешило подкрепление.