Радар пищит, ставит точку впереди, в двух километрах отсюда и почему-то отрубается.
Отметина заставляет идти вперёд. Я дойду. Люди нет.
Хозяин задирает голову и ищет в небе точку вертушки, но в небесах плывет только великая река.
— DEX, процент выживания отряда при нахождении на жаре?
— Более сорока минут — менее десяти.
— Предложения по выживаемости.
— Зарыться в песок на расстояние от поверхности земли не менее 60 сантиметров и ждать вечера. Сообщения на базу отменить. Уничтожение в противном случае будет точечным.
Боец справа поворачивается ко мне и кидает саперную лопатку.
— Рой!
Хозяин, медленно сатанея, смотрит на него и тихо, словно без сил, произносит.
— DEX - это наш процент выживания, а ты обуза. Воду экономить. Все делать самим! Через три часа закат. Либо мы находим чёртову базу и нас оттуда эвакуируют, либо превращаемся в сухой остаток.
И, обращаясь ко мне, командует:
— Зарывай меня под собой, глубже!
На закате из песка из семи встало четверо зарывшихся на метр. Искать «сухой остаток» не стал никто. Мне разрешили напиться из своей фляги и погнали вперед.
На небе появились первые тусклые звёзды, скудная природа на миг глотнула прохлады и стала покрываться коркой инея. Температура окружающей среды медленно приближалась в нулю.
После сорокаградусной жары людей трясло от начавшегося переохлаждения. Зато идти по насту стало проще и, подгоняемый страхом, отряд перешёл на бег.
Зловещие трассы охотничьих угодий Горгон пересекают участок следования. Я торможу.
— DEX, вперед! — гонит приказ.
Но Хозяин умный. Он командует остановиться и интересуется:
— Почему ты затормозил?
Я поворачиваю голову и сообщаю.
— Ловчая сеть. Горгоны. Тут. Тут и тут.
— Меня на руки, остальные за киборгом! След в след.
Маленький отряд ропщет, и тогда Хозяин достаёт бластер и не целясь стреляет в первого.
— Кто дойдёт, с того и спрос, — сплевывает он комок вязкой слизи и, медленно отвернув крышку у фляги, снятой с трупа, делает глоток.
— DEX, допей.
Поверхность пустыни рябит приближающимися к отряду фонтанчиками, смыкая круг. Я разгоняюсь и прыгаю. Сзади слышатся крики и одиночный стон.
***
Мы дошли. Я и он — хозяин номер два, получивший за этот рейд «Пурпурное сердце» героя.
Уже через семь суток мы были на безопасном спутнике Шебы.
— Папа, пойдём стрелять, я уже поставил DEX-a на позицию.
Вставший из-за стола, улыбающийся отец выходит из модуля. Его лицо ещё покрыто коркой заживающего солнечного ожога, но он здоров и умиротворён. Хозяин неторопливо берет плазму и ставит ее на минимум. Потом смотрит на сына, на меня и вдруг командует.
— DEX, в расположение части бегооом марш!
И сыну:
— Не дело киборга калечить. Пойди-ка займись географией, опять неуд.
Через месяц, как устаревшую технику, меня отправили на Летум.
***
Вечером собрались у Вовчика, решив ни при каких обстоятельствах не открывать особисту.
— Ну, ребята, поехали, не в последний раз, — провозгласил штурман, и мы глотнули спирта.
Колян взял кусок колбасы, понюхал и нервно накрошил его на столике соломкой.
— Может, вечеринка уже закончилась без нас?
Навигатор посмотрел на тонкие макаронинки сырокопченой колбасы, на нахохлившегося Витька и на зачем-то надевшего на себя белый халат Вована.
— Ребят, а у меня у матери разумный Ириен живет. Убирается, стирает, ну и помогает ей во всем, конечно… Нормальный такой парень, с юмором.
Я был уверен, что еще неделю назад наше общество зашлось бы от хохота. До колик. Военврач разлил остатки и сказал:
— Так то Ириен. А здесь DEX-ы.
Мы помолчали ещё немного и разошлись по каютам.
***
В шесть утра по корабельному времени нас слегка потрясло и мы вышли из прыжка. Включив старенькие двигатели, начали сближение. Через семь часов войдём в атмосферу. Прилетели.
========== Глава 28 ==========
Планета созвездия Вега, утро.
***
Салли Вогурт приземлился на стоянку и, прихватив с заднего сидения большую спортивную сумку, вылез из прохлады закрытой кабины на яркое послеполуденное жгучее солнце. Обогнув парочку спорт флаеров, бассейн с надписью «Проводится дезинфекция до утра понедельника», миновал пустующий на жаре корт и целенаправленно ускорился в прохладу центрального здания спортивного комплекса, на крылечке которого стоял человек с плакатом: «Хочу работать только здесь!».
Когда он поравнялся с протестующим, тот поднял русую голову и сказал:
— Привет, Салли.
— Привет, — ответно поздоровался спортсмен и, уже прикрывая дверь изнутри, мельком поинтересовался, — не надоело, протестовать-то?
— Нет, — словоохотливо ответил гражданин, держащий на вытянутых руках плакат.
— Слышал, там русские прилетели из Галактосоюза, вроде всех протестующих киборгов ловят и на рудники?
— А так можно?
— А кто их знает, — пожал плечами Салли и пошёл наращивать мышцы. Выпитый им энергетический коктейль уже тягучей плёнкой разливался по организму и настоятельно требовал физических усилий.
Стоящий на крыльце гражданин поднял голову и внимательно посмотрел наверх. Над ним проплывала пара мелких пушистых облачков. На фоне лазурно-голубой глади неба они смотрелись весьма симпатично. Но мужчина отставил плакат в сторону и тщательно сравнил изображение со своим же вчерашним кадром. Подумал, максимально увеличил вид, после чего увидел какую-то угрожающую для себя картину.
Брови его нахмурились, губы вытянулись в прямую линию, и человек, забыв про плакат, открыл дверь спортивного комплекса и исчез в сумерках дверного проёма.
***
Молодой кархародон, не достигший ещё и пяти метров в длину, вяло шевелил хвостом, медленно перемещаясь по территории принадлежащего ему, по праву сильного, рифа. Вечно голодный юный хозяин атолла, заметил у самого дна на песке необычную чёрную рыбину с яркими синими и жёлтыми полосками вдоль туловища. На миг задержавшись над новым жильцом, он, махнув хвостом, проследовал с инспекцией далее. Инстинкт охранял могучего зверя от ядовитой и явно не аппетитной твари, так ярко разукрасившей свою спину.
Акуле не суждено было узнать, какую закуску она только что оставила лежать на песке.
Рикка также заметила зверя, но не обратила на него никакого внимания. Гормоны страха отсутствовали в её крови, и она, закончив осмотр молодых и мягких, свежепроклюнувшихся ростков коралла, вильнув ластами, медленно поплыла к берегу.
Рикка исследовала риф напротив фабрики, не без причины подозревая последнюю в химическом загрязнении волшебного атолла. Последний месяц она не работала, а забрасывала всевозможные службы защиты окружающей среды письмами угрожающего характера.
Выбравшись на берег, она переоделась и, скинув отснятую информацию друзьям, прочитала ответное письмо.
«Привет,— жизнеутверждающе гласило начало, — Утром в Западном сел десантный челнок с корабля-матки, принадлежащего Галактосоюзу. Ищут каких-то сорванных киборгов. Твой протест является сорванностью? Прикинь, может, вернёшься на работу и затихнешь на время?».
***
Мистер Дмитрак возглавлял вычислительно-информационный центр планеты третий год. С настолько абсурдной ситуацией он ещё не сталкивался, тем более не ожидал такого подвоха от своих сотрудников. В отличие от других крупных руководителей, он не завёл собственного кабинета и считал эти кабинки губительными для общего дела массовой коммуникации населения.