«Полетели со мной. Прямо сейчас».
«Ты свихнулся. Как я полечу? Мне 16. У меня даже билета нет. А как же папа?»
«Полетели. Я куплю билет».
Она позвонила отцу из аэропорта: «Папа, я лечу в Гронинген с Сальтой (у меня было прозвище «Сальто» в честь моего родного города, Сальто). Ее отец ответил: «Хорошо, а когда ты вернешься?»
Она не вернулась. Она собиралась остаться только на неделю, но в итоге осталась навсегда. А тогда она просто садилась на самолет. У нее не было ни сумки, ни одежды – ничего. Мы купили билет, и она полетела со мной в том, в чем была, – через неделю или чуть позже она вернулась в Барселону, чтобы забрать вещи. Наконец мы были вместе. Это был риск, но я знал, что все будет хорошо. «Мы очень долго ждали, нам нужно попробовать, и пробовать нужно немедленно».
В Голландии я получил замечательное футбольное образование, к тому же это был отличный жизненный опыт. И «Гронинген» был началом этого опыта.
В Уругвае ты не находишься ни под чьим контролем, никто тобой не руководит. Никто не следит, что ты ешь и что пьешь. Я приехал в Голландию с пятью или шестью килограммами лишнего веса. Я был толстым.
Тренер Рон Янс, которого я до сих пор считаю лучшим из всех, с кем я работал, сказал мне: «Твой вес должен равняться 83 кило – будешь весить больше, и тебя не будет в команде».
Я ничего не знал о диете, поэтому спрашивал в клубе, как мне сбросить вес.
Первое, что я узнал, – мне нужно перестать пить кока-колу. Я понятия не имел, что кола так сильно влияет на вес. Софи предложила пить только воду, и я привык. Больше мне ничего пить было нельзя.
Когда меня взвесили в следующий раз, я весил 83,4 килограмма, и Рон простил мне лишние 400 граммов. Он сказал, что я был целеустремлен и старателен.
Тогда я понял, что мне делать. И тогда же я понял, что я могу всего добиться самостоятельно, мне не нужен был наставник. Я мог сам ставить цели и самостоятельно их выполнять. У меня была своя дисциплина.
Когда мы только приехали в Голландию, никто из нас не умел готовить. Рональд МакДональд стал нашим другом, а я купил электрогриль, чтобы жарить стейки. Дом всегда был в дыму. Тогда стейки мне казались отличным вариантом, но теперь… Господи боже! Как мы вообще могли это есть?
У Софи уже был более полезный набор привычек в еде, поэтому, когда мы стали жить вместе, они стали проявляться и у меня. Кроме того, она приучила меня к домашнему быту. Я привык жить с мамой и сестрами, которые заправляли постель и убирались в доме. Теперь в Голландии мы жили вместе, и я должен был принять на себя и эту ответственность. Мы разделили между собой готовку и работу по дому и взрослели вместе. В Гронингене жили 200 000 человек, из которых 50 000 – студенты. Все передвигались по городу на велосипедах. То же самое стали делать и мы большую часть времени.
Также мы прошли ускоренный учебный курс по финансовому делу, чем отличается чистая зарплата от зарплаты до налогового вычета. Когда я подписал контракт с «Гронингеном», я подумал, что раз я выбрался из Уругвая в Европу, то мои проблемы с деньгами решены раз и навсегда. Но, конечно, это было не так. Мне было 19, и я не представлял себе, что происходит.
Были вещи, о которых мне не говорили люди, которые вели переговоры по контракту. Никто не говорил мне, что вот эта сумма – чистая зарплата, а вот эта – до налогового вычета. Я думал, что зарплата до вычета – это то, что пойдет мне в карман, и они позволяли мне так думать. Как же я ошибался. Меня обвели вокруг пальца. Казалось, меня просто обобрали.
И конечно, родственники тоже думают, что раз ты перебрался в Европу, то ты уже почти миллионер. Когда я переехал в Гронинген, они думали, что я буду богатейшим человеком в Уругвае. Я никогда не рассказывал им, сколько зарабатываю, и они всегда уважали мое решение, но люди, которые окружают семьи футболистов, гораздо хуже. Ваши родные знают, откуда вы и через что вам пришлось пройти, знают о том, чем вам пришлось пожертвовать, но людям, которые пытаются извлечь из тебя какую-то выгоду, все равно.
Человеком, который объяснил мне разницу между доходами и прибылью и рассказал мне о многом другом, был Бруно Сильва. Бруно был нашим спасением в те первые месяцы в Гронингене. Я помнил его как игрока сборной Уругвая и в клубе «Данубио» – одним из тех, которые были третьими в Уругвае, сразу после «Насьоналя» и «Пеньяроля». Мы встречались, чтобы вместе посмотреть матчи чемпионата Уругвая, или собирались семьями на барбекю. Нам не удалось найти уругвайский стейк, поэтому мы брали бразильское мясо у бразильца, который долгие годы играл в «Гронингене», – Уго Альвес Веламе. Тогда он работал тренером в академии клуба и был одним из тех, кто поддерживал нас с Софи. Он стал нашим переводчиком во всех наших делах с клубом.