— Не думаю, что их интересуют ресурсы Земли, — говорит Генри.
Я вздыхаю и поднимаю на него глаза.
— Почему нет?
— Могадор все еще умирает. Хотя они и справились с самыми острыми проблемами, смерть планеты неизбежна, и они это знают. Думаю, они планируют убить людей. Думаю, они хотят сделать Землю своим постоянным домом.
После обеда я купаю Берни Косара с шампунем и ополаскивателем. Я расчесываю его старой щеткой, оставленной в одном из выдвижных ящиков прежними жильцами. Теперь собака выглядит и пахнет гораздо лучше, но ее ошейник все еще воняет. Я его выбрасываю. Перед тем, как идти спать, я открываю входную дверь, но возвращаться наружу собаке неинтересно. Вместо этого она ложится на пол и кладет морду на передние лапы. Я чувствую ее желание остаться с нами в доме. Интересно, чувствует ли она, что того же желаю и я?
— Думаю, у нас завелось новое домашнее животное, — говорит Генри.
Я улыбаюсь. С того момента, как собака пришла, я надеялся, что Генри позволит ее оставить.
— Похоже на то, — отвечаю я.
Через полчаса я забираюсь в постель, а Берни Косар прыгает ко мне и сворачивается клубком у меня в ногах. Через несколько минут он уже храпит. Какое-то время я лежу на спине, вглядываясь в темноту, в моей голове проносится миллион разных мыслей. Образы войны: жадный, голодный вид могадорцев, злобный, жестокий вид чудовищ, смерть и кровь. Я думаю о красоте Лориен. Будет ли там снова жизнь или мы с Генри обречены всегда оставаться на Земле?
Я стараюсь выдавить из сознания мысли и образы, но они очень долго не покидают меня. Я встаю и какое-то время хожу. Берни Косар поднимает голову и наблюдает за мной, но потом опускает ее и снова засыпает. Я вздыхаю, беру с ночного столика свой телефон и просматриваю его, чтобы убедиться, что Марк Джеймс ничего в нем не напортил. Номер Генри на месте, но теперь он не единственный. Добавлен еще один под именем Сара Харт. После последнего звонка и перед тем, как прийти к моему шкафчику, Сара внесла в мой телефон свой номер.
Я закрываю телефон, кладу его на ночной столик и улыбаюсь. Проходит две минуты, и я снова проверяю телефон, чтобы убедиться, что мне это не привиделось. Нет, не привиделось. Я захлопываю его и кладу обратно, но через пять минут снова беру, чтобы просто еще раз посмотреть на ее номер. Не знаю, как долго я засыпал, но все-таки уснул. Когда я просыпаюсь, телефон все еще у меня в руке и лежит на груди.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Когда я просыпаюсь, Берни Косар скребется в дверь моей спальни. Я выпускаю его. Он обследует территорию, бегая с опущенным к земле носом. Обшарив все углы, он бросается через двор и исчезает в лесу. Я закрываю дверь и иду в душ. Когда через десять минут я выхожу, он уже вернулся и сидит на диване. При виде меня он начинает вилять хвостом.
— Ты его впустил? — спрашиваю я Генри, который устроился за кухонным столом с открытым лэптопом и сложенными в стопку четырьмя газетами.
— Да.
После быстрого завтрака мы выходим. Берни Косар бежит перед нами, потом останавливается, садится и смотрит на пассажирскую дверь пикапа.
— Немного странно, не кажется тебе? — говорю я.
Генри пожимает плечами.
— Ясно, что поездки в машине ему не в диковину. Впусти его.
Я открываю дверь, и он запрыгивает. Он сидит на среднем сиденье, высунув язык. Когда мы отъезжаем от дома, он забирается ко мне на колени и ставит лапы на стекло. Я опускаю стекло, и он наполовину высовывается наружу, с высунутым языком и болтающимися на ветру ушами. Через пять километров Генри сворачивает к школе. Я открываю дверь, и Берни Косар выпрыгивает передо мной. Я беру его и ставлю в кабину, но он снова выпрыгивает. Я снова поднимаю его в кабину и должен, пока закрываю дверь, загораживать проем, чтобы он не выпрыгнул. Он стоит на задних лапах, опираясь передними на проем окна, стекло все еще опущено. Я треплю его по голове.
— Перчатки с тобой? — спрашивает Генри.
— Да.
— Телефон?
— Да.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — говорю я.
— Ладно. Если будут какие-то неприятности, звони.
Он уезжает, а Берни Косар смотрит через заднее стекло, пока пикап не скрывается за поворотом.
Я чувствую нервозность, похожую на ту, что и днем раньше, но по другим причинам. Часть меня хочет увидеть Сару прямо сейчас, а другая часть надеется, что я вообще ее не увижу. Я не знаю, что ей сказать. Что если я совсем ничего не придумаю и буду стоять перед ней дурак-дураком? Что если, когда я ее увижу, она будет с Марком? Должен ли я тогда показать, что узнал ее, и идти на риск еще одной стычки или просто пройти мимо и притвориться, что я их обоих не вижу? Я увижу их вместе не позже чем на втором уроке. Этого не миновать.