— Меня тут прижал Алекс Дэвис, — говорит он.
Алекс Дэвис тоже из компании Марка Джеймса, в команде он в роли принимающего. Он в одиннадцатом классе, высокий и тощий. Я с ним никогда не разговаривал и мало что еще о нем знаю.
— Что значит «прижал»?
— Мы просто поговорили. Он видел, что я разговаривал с Эмили. Думаю, у них этим летом что-то было.
— Ну и что? Почему тебя это должно волновать?
Он пожимает плечами.
— Просто неприятно, и мне не по себе.
— Сэм, ты знаешь, сколько встречались Сара и Марк?
— Долго.
— Два года, — говорю я.
— И тебя это не волнует?
— Нисколько. Кому какое дело до ее прошлого? К тому же ты только посмотри на Алекса, — говорю я и киваю на Алекса, который стоит в кухне. Он тяжело привалился к стойке, глаза дергаются, лоб весь блестит от пота. — Ты что, действительно думаешь, что она может скучать по такому?
Сэм смотрит на него и пожимает плечами.
— Ты хороший парень, Сэм Гуд. Не надо себя принижать.
— Я не принижаю.
— Тогда не надо волноваться о прошлом Эмили. Нас определяет не то, что мы делали или не делали в прошлом. Некоторые люди отдают себя во власть сожалений. Но надо еще разобраться, есть ли о чем сожалеть. Это просто случилось и все. Переступи через это.
Сэм вздыхает. Он все еще не может себя перебороть.
— Ну, давай же. Ты ей нравишься. Тебе нечего бояться, — говорю я.
— Но я боюсь.
— Лучший способ бороться со страхом — это противостоять ему. Просто подойди и поцелуй ее. Вот увидишь, она ответит на поцелуй.
Сэм смотрит на меня и кивает, потом идет в подвал, где сейчас Эмили. В гостиной появляются обе собаки. Они борются. Языки свисают. Хвосты виляют. Доузер ложится на грудь, ждет, когда Эбби подойдет поближе, а потом прыгает на нее, она отскакивает. Я наблюдаю за ними, пока они не уходят по лестнице наверх, вырывая друг у друга резиновую игрушку. Без четверти двенадцать. В другом конце комнаты парочка целуется на диване. Футболисты все еще пьют на кухне. Я уже становлюсь сонным. Все еще не могу найти Сару.
И тут по лестнице из подвала выбегает один из футболистов, глаза у него обезумевшие. Он бежит к раковине на кухне, на полную мощь открывает воду и начинает распахивать дверцы кухонных шкафов.
— Внизу пожар! — кричит он стоящим рядом парням.
Они наполняют водой горшки и кастрюли и один за другим бегут вниз по лестнице.
Снизу поднимаются Эмили и Сэм. Сэм выглядит потрясенным.
— Что случилось? — говорю я.
— Дом горит!
— Сильно?
— Как на пожаре. И, я думаю, это наша вина. Мы… э-э-э… опрокинули на шторы свечку.
И Сэм и Эмили выглядят растрепанными, они явно целовались. Я мысленно делаю себе пометку не забыть потом поздравить Сэма.
— Вы видели Сару? — спрашиваю я Эмили.
Она качает головой.
Снизу прибегают еще парни. С ними Марк Джеймс. У него в глазах страх. Я первый раз чувствую запах дыма. Смотрю на Сэма.
— Выходите на улицу, — говорю я.
Он кивает, берет Эмили за руку, и они вместе уходят. Кто-то следует за ними, но другие остаются, наблюдая за всем с пьяным любопытством. Некоторые стоят на пути у футболистов, бегающих взад и вперед по лестнице, и тупо похлопывают их по спинам и подбадривают, как будто все это шутка.
Я иду на кухню и беру самую большую из оставшихся посудин, среднего размера металлическую кастрюлю. Я наполняю ее водой и спускаюсь по лестнице. Все уже эвакуировались, кроме нас, тех, кто борется с огнем, который оказался сильнее, чем я ожидал. Пламенем охвачена половина подвала. Брызгаться той водой, что у меня есть, было бы совершенно бесполезно. Я и не пытаюсь, вместо этого бросаю кастрюлю и кидаюсь вверх. Навстречу бежит Марк. Я останавливаю его на середине лестницы. Глаза у него разъезжаются от выпитого, но я вижу, что он в страхе и отчаянии.
— Забудь об этом, — говорю я. — Огонь слишком сильный. Надо всех вывести из дома.
Он смотрит вниз на огонь. Он знает, что я сказал правду. Маска крутого парня пропала. Больше не до притворства.
— Марк! — кричу я.
Он кивает, бросает кастрюлю, и мы вместе возвращаемся.
— Всем выйти! Сейчас же! — кричу я, поднявшись по лестнице.
Некоторые из тех, что пьянее других, не двигаются с места. Кто-то из них смеется. Один говорит:
— А где десерт?
Марк дает ему пощечину.
— Выметайтесь! — кричит он.
Я срываю со стены беспроводной телефон и сую его Марку в руку.
— Звони 911,— говорю я, перекрикивая громкие голоса и музыку, которая все еще доносится откуда-то как саундтрек к разверзающемуся аду. Пол становится теплым. Снизу начинает пробиваться дым. И только теперь все понимают, что дело серьезно. Я начинаю толкать их к дверям.