- Мда, я действительно... И что вас заинтересовало там?
- Даже и не знаю, что выделить, так как я нашла столь много интересного. Например, жизнеописания великих людей или трактаты о путешествиях. Много книг, посвященных разным наукам, но я по своей глупости не смогла разобраться в текстах, скорее всего, нужно начинать изучать науки с более простых вещей, но таких книг я пока не нашла, - ее голос звенел от энтузиазма, мне даже захотелось самому заглянуть в библиотеку.
- А вы находили там тексты об орхидеях? - я чуть не запнулся на последнем слове.
- Мне показали, - почти шепотом сказала она, - где лежат тетради с записями вашего отца, но я не осмелилась...
- Я разрешаю вам прочитать их. Предупреждаю, у отца был плохой почерк. К тому же мне намекнули, что молодым девушкам требуется свежий воздух.
- Милорд, если вы позволите, я приведу в порядок записи, могу переписать их в новые книги. Мне говорили, что у меня каллиграфический почерк.
- Это совершенно не обязательно, но если вам так хочется..., - я запнулся. Я совершенно не понимал этой девушки. Зачем ей ковыряться в пыльных старых книгах и уж тем более в каракулях моего отца?
- Благодарю вас, милорд. Я постараюсь ничего не испортить.
- И да, я разрешаю вам выходить в сад, но не дальше оранжереи и только после обеда и до ужина.
№10
Наши совместные ужины стали традицией. Девушка, я почему-то избегал даже в мыслях называть ее по имени, рассказывала о том, как она провела день, какие книги читала, какая погода была в саду сегодня и каких бабочек она видела. Словом, щебетала. И мне было... приятно вот так беседовать с равным человеком, ведь со слугами толком и не поговоришь, тем более, когда половина из них глухонемые. И никогда в разговорах мы не касались нескольких тем. Это орхидеи, моя внешность и привычки. Она вообще старалась меня ни о чем не спрашивать, видимо, ощущая нежелание говорить о себе.
Ее энергия выплескивалась не только на уборку дома и приготовление новых блюд, теперь зона ее деятельности распространилась и на внешнюю территорию. Уж не знаю, когда она находила время, но теперь вся территория до оранжереи была вычищена и ухожена. Даже заброшенный за недостатком слуг газон был тщательно прополот, все засохшие травинки были убраны, а чернеющие прогалины засажены свежей зеленью. Стьюи впервые за пару лет смог постричь его, что потрясло меня до глубины души. Кусты, обрамляющие дорогу к воротам, были жестоко обстрижены.
Когда рано утром я выходил из парадной двери, токаждый раз с изумлением разглядывал все улучшающийся вид. Так и чудилось, что вот-вот подъедет карета, запряженная шестеркой лошадей, из привратной выскочит лакей в парадной форме, изогнется почтительно, открывая дверку, и оттуда выплывет нарядная дама в пышных юбках, а дворецкий торжественно откроет дверь замка... Это было одновременно и сладко, и мучительно вспоминать.
В один из ужинов она упомянула о том, как жаль, что я не могу сопровождать ее во время прогулки в саду. Я обдумывал этот вариант несколько дней и нашел некий выход из этой ситуации.
- Если ваше желание насчет совместной прогулки не изменилось, то у меня есть предложение.
Я почти увидел, как она встрепенулась и подалась вперед:
- Милорд, я была бы очень счастлива.
- Хмм, значит, сейчас вы несчастны?
- Ну что вы, - она немного замялась и перевела тему, - так какое предложение?
- Завтра через полчаса после завтрака вы доходите до беседки, увитой виноградом, и садитесь на скамью. Я буду сзади. Только я настоятельно прошу вас не пытаться рассмотреть меня или делать какие-либо неосмотрительные вещи.
- Конечно, милорд. Как вы скажете, так и будет.
Впрочем, тут я в ней не сомневался. Несмотря на всю ее энергичность, девушка ни разу не пыталась нарушить ни один запрет или сделать что-то такое, что ей пока не разрешили. Синяя борода был бы крайне раздосадован, если бы она стала его женой, так как ей бы даже в голову не пришло лезть в ту злополучную каморку.
В первый раз я был очень осторожен. Сразу после завтрака я улизнул в сад, забрался на одно из деревьев за оранжереей и не отрывал взгляда от беседки. Ровно через полчаса показалась тоненькая фигурка в простом изящном платье. Я от неожиданности чуть не упал с дерева. Я помнил это платье, одно из домашних нарядов моей матери. Она не любила его, считая чересчур невзрачным, но мне оно тогда очень нравилось, так как в нем я мог обнять маму. Никаких фижм, кринолинов, только вышивка по краю и в районе декольте.
Если подумать, я впервые смог рассмотреть свою гостью. В прошлый раз я был слишком зверем, чтобы воспринимать ее как женщину. У нее оказалось открытое приятное лицо, светлые волосы, убранные назад и завязанные узлом, видимо, чтобы волосы не цеплялись за ветки, очень прямая осанка. Я вспомнил, что она одна проскакала несколько дней верхом на лошади, значит, физические нагрузки для нее привычны. Впрочем, белоручка бы и не справилась ни с замком, ни с садом.