— Но в тот момент у тебя не было оружия?
Пришлось продемонстрировать ему, чего он не увидел. В тот момент, да и сейчас у меня нет оружия, вернее оно очень тщательно скрыто, я сделала еле заметное движение кистью, и в руках у меня появилось по пять метательных ножей, очень прочных, способные пробить даже защитный комбинезон и защитное стекло на шлеме.
— И сколько у тебя на теле скрыто таких смертоносных железок? — Поинтересовался молот.
— Много, очень много, но точную цифру я не буду озвучивать.
— Твое право, я не настаиваю, предполагаю и косы у тебя не для красоты заплетены?
— Не для красоты….
— Скажи, а лист бумаги можно использовать как оружие, им можно убить?
— Легко. — Ответила я. — Надеюсь не нужно это демонстрировать?
— Этот фокус мне известен, нам профессор в военной академии показывал. Я хотел проверить тебя, тесты тестами, но я и Антон хотели бы убедиться лично, что ты действительно прекрасно подготовленный воин, хотя первый рейд показал тебя с хорошей стороны…
— Только вы люди недоверчивые, — подытожила я.
— Именно, мы верим только своим глазам и ушам. — Улыбнулся молот, — отдыхай, я провел работу среди бойцов, в следующий раз они десять раз подумают, прежде чем достать оружие.
— Если бы слова убеждали людей, то человечество не знало бы войн, — ответила я.
— И опять ты права… — уже уходя, ответил молот.
Достав из походного мешка, расческу, я начала расчесывать волосы, сейчас приведу себя в порядок, а потом пойду в столовую. Вил пришел через полчаса, когда я уже закончила возиться с волосами, он принес мне горячий ужин и кофе, настоящий кофе, который был очень дорогим продуктом на земле, странно, а я думала, что военное ведомство не позволяет себе такие траты, есть много искусственных заменителей, дешевых и по вкусу не отличишь, а тут кофе, да ещё и со сливками, правда они искусственные, но настоящих вот уже лет сто нет в магазинах.
— Откуда такая роскошь? — Спросила я, беря кружку с кофе в руки.
— Мы две недели назад, контрабандный груз захватили, корабль только кофе и вез, вот и пьем его, начальство дало добро, раз захватили значит наш, ты не стесняйся, пей, я ещё принесу, кофемашина много наварила, да и кофе мы захватили много. Первую неделю отпивались, целыми днями только и пили, а сейчас уже приелось оно, бойцы на другие напитки перешли.
Пока я ела, Вил разобрал свою кровать и ушел в душ, спасибо ему, очень приятно, когда о тебе заботятся. После ужина, я все-таки дошла до столовой и налила себе ещё кофе, а когда вернулась в жилой отсек, то Вил уже сладко спал. Я тоже легла спать, крепко не усну, бойцы ещё не угомонились, многие сидели с личными компьютерами, некоторые тихо разговаривали, тишины не наблюдалось. Я заметила, с какой настороженностью смотрели на меня, мой разговор с молотом слышали все, а ещё видимо и он объяснил им, что я могу и прибить, не разбираясь, кто свой, а кто чужой. Эмоции были самые разные, от отвращения и осторожности, до сильной ненависти и зависти. Знали бы завистники, как тяжело дались мне эти способности, как больно мне было с самого рождения и до того момента, как создатели решили, что они создали кого-то сильнее человека. Они же выросли в семьях и над ними не ставили экспериментов, порой на грани жизни и смерти. Их не загоняли до изнеможения на тренировках и не заставляли биться с роботами, которые не чувствуют боли и не знают чувства жалости, все это их не коснулось. Они росли в семьях, учились, ходили развлекаться, а потом сами по доброй воле выбрали эту профессию, их никто не заставлял им никто не указывал, так зачем завидовать или ненавидеть?
Глава 10
Двое суток спустя. Илга.
Мы прибыли на станцию, нам отдали приказ отдыхать неделю, а потом будем опять сопровождать военный груз. Мы с Вилом разошлись по квартирам. Сначала я приму душ, отдохну немного, а потом пойду развлекаться, сауна, массаж и может, в бар загляну, выпью пару коктейлей. Загрузив грязные вещи в стиральную машину, я отправилась в душ, не буду торопиться, времени много.
В мою дверь постучали, на пороге стоял Вил и держал в руках маленький пакетик с кофейными зернами.
— Я хотел тебя кофе угостить, — тихо сказал он, но эмоции его говорили о другом.
— Ты не боишься, что психологически привяжешься ко мне, а я не смогу ответить на твои чувства? Меня создавали, чтобы воевать, задачи строить отношения в мою программу обучения не входили. Смогу ли я испытывать привязанность к кому либо?
— Это называется проще, либо любовь, либо влюбленность и в какой омут меня затянет, я не знаю, но я не хочу отступать, даже зная, что ты можешь остаться ко мне равнодушной. У меня только один вопрос, я тебе нравлюсь?